Еще одной женщине противен запах ее супруга. Но ее выдали замуж насильно, и теперь она не должна отказывать ему в близости, ведь сказано в Коране: «А когда они очистятся, то приходите к ним так, как повелел вам Аллах»[13]. Третью женщину муж бьет каждую неделю: «А тех женщин, непокорности которых вы опасаетесь, увещевайте, избегайте на супружеском ложе и побивайте»[14]. Четвертая – совсем юная девушка, которая живет дома взаперти. Ее изнасиловал собственный дядя, и теперь она беременна; ее ждет наказание за то, что она лишилась девственности вне брака.
Фильм был сделан очень просто. Тео не стал писать заявок на гранты и субсидии, он решил снять десятиминутное видео и посмотреть, что получится. К концу июля я дописала сценарий, Тео снял студию, пригласил актрису, гримера, достал реквизит.
Мы с ним говорили о том, какие опасности таит подобный фильм. Я уже делала громкие заявления об исламе и знала, что за это можно поплатиться, поэтому я уговаривала Тео не указывать имя в титрах.
– Кому придет в голову стрелять в деревенского дурачка? – отмахивался он.
Тео считал, что охотиться будут за мной, а до него никому не будет дела.
Съемки чуть не сорвались на финальной стадии. Мы уже закончили, как вдруг Тео предложил сократить фильм до пяти минут. Я настаивала на десяти. Он потерял терпение и рявкнул:
– Я тут не для того, чтобы лечить твои детские душевные травмы!
Я смерила его взглядом и отвернулась. Он тут же извинился.
На самом деле, наверное, Тео был прав: пятиминутный фильм смотрелся бы эффектнее. Через несколько недель я позвонила ему и сказала об этом.
– Нет, фильм получился отличный, – ответил он. – Я горжусь тем, что мы сделали.
Я решила, что перед трансляцией разумно будет показать «Покорность» основным фигурам Либеральной партии. Кроме того, мне хотелось убедить их в том, что нужно обеспечить безопасность Тео, имя которого было указано в титрах.
Реакция была различной. Фриц Болкештейн, мудрый пожилой лидер либералов, которому тогда было почти семьдесят, принялся встревоженно мерить шагами кабинет.
– О господи, Айаан, вы же будете в большой опасности! Мне стало стыдно. «Наверное, не надо было показывать фильм старичку», – подумала я. Теперь, оглядываясь назад, я вижу, что Болкештейн и Нили сразу поняли всю серьезность ситуации. Я попыталась их успокоить, напомнив, что нахожусь под охраной, а вот о безопасности Тео действительно надо позаботиться.
Министр финансов Геррит Зальм был невозмутим. Он только уточнил, правда ли, что все это написано в Коране, а когда я подтвердила, сказал, что не видит причин не использовать эти цитаты. Впрочем, он посетовал, что актриса в кадре будет полуголая. А министр внутренних дел Йохан Ремкес спросил: