– Отстань от меня! – обозлилась я. И представила, как обернусь дикой кошкой и слегка покусаю противного блондина.
– Голубки, тише, вы мешаете, – прошептал с соседнего стола долговязый парень. Мы с Ортаном слаженно зашипели от такого обращения и уставились друг на друга. По щеке парня медленно полз паук, деловито дергая тонкими лапками. Белесое брюшко шевелилось и двигалось, насекомое было столь гадкое, что я, не раздумывая, схватила свиток и шлепнула блондина по лицу.
– Ой, – пискнула я, глядя в его наливающееся багровым цветом лицо, – там у тебя был… паук…
– Паук? – заревел Ортан на всю ученическую и вскочил. – Убью!!!
– Так я его… уже, – обрадовала я, пятясь назад. Но спина уткнулась в Арви.
– Ортан, на тебе, правда, паук, – тихо сказал он. – Даже несколько.
– Что?
– Мамочки! – взвизгнула Полина. – Что это за гадость?
Ученики вскочили со своих мест, хлопая ладонями по лицам и одежде, сбивая неведомо откуда взявшихся насекомых.
– Ай! – завопила Камилла. – Что это? Ужас какой!
Я посмотрела вниз и с трудом удержалась от желания заорать. Пол шевелился, словно живой, по доскам террасы двигались полчища насекомых. Бесшумно и жутко, потому что я рассмотрела черные чешуйки и хитиновые панцири – это были ядовитые сороконожки. У них были короткие тельца, изгибающиеся во все стороны, мохнатые лапки и две головы – с обеих сторон, так что ползти они могли вперед-назад и кусать с обоих концов!
Сороконожки вползали через дверь, словно густой черный деготь, сплошным ковром покрывая доски пола. И тут же устремлялись к людям, цеплялись за одежду и взбирались по ней в поисках открытых участков кожи.
А самое странное, что магистр исчез. На том месте, где он только что стоял, было пусто.
В ученической начался хаос, и парни, и девушки орали, хлопали руками и отшвыривали гадких насекомых. Маги выхватили жезлы силы и направили пучки света в шевелящуюся кучу, но после вспышки магии насекомых стало в несколько раз больше.
– Это порождение Сумрака! Они жрут магию и увеличиваются! – завопил Арви. – Уберите свет!
– Все на столы! – скомандовала Тисса. – Скорее! Сороконожки кусают в шею или лицо!
Арви закинул меня на крышку стола, Ортан запрыгнул следом.
– Вот же гадость! – блондин брезгливо сбросил с ноги шуршащую панцирем сороконожку. – Надо выбираться отсюда!
– До двери не дойти, – мрачно бросил Арви. – Смотри, что там творится!
За рядами столов открывался участок пола, и там эти твари просто бурлили, словно черное ядовитое море. Пухлощекий парень, танцующий на месте, чтобы избавиться от ползущей по штанам гадости, рванул к двери. За ним, не выдержав, помчались две девушки, и ученическую наполнили отвратительные чавкающие звуки, когда сороконожки попадали под их сапоги. Но насекомых было слишком много, и смельчаки упали, поскользнувшись. Ядовитая гадость тут же облепили их со всех сторон, превращая в шевелящиеся и катающиеся по полу коконы. Я зажала рот рукой, чтобы не заорать от ужаса.