Шариссар гладил девчонке спину, раздумывая, что ей сказать. Точно не правду. Но и не ложь. Кусочек правды, достаточный, чтобы она ему поверила и начала доверять. Она слишком юна, и ее сердце еще верит во что-то лучшее, ждет чудес. Идеальная жертва. Пока надо добиться от девчонки доверия. После – любви.
Он провел ладонью по ее волосам, обнял, согревая и вслушиваясь в стук сердца. Оно стучало слишком быстро, выдавая ее волнение и испуг.
– Объясни, что произошло! – ее сердце застучало еще быстрее, а девчонка вырвалась.
– Ты просто изменила форму. Это не магия, это наследие крови. Ты ведь знаешь, что у некоторых людей иногда проявляются различные способности?
– Ну да, – Лея неуверенно кивнула. – Наш сосед умел влиять на эмоции, а травница – прогонять боль. Еще я видела девочку, что могла очень долго находиться под водой, она говорила, что дышит полосками на шее. Их семья приехала с блуждающего архипелага, говорят, там много таких людей.
Паладин кивнул.
– Все верно. Наследие крови иногда просыпается в людях. В тебе ведь тоже есть необычный дар, верно? Ты можешь ходить сквозь отражения… А теперь вот смогла обернуться в зверя. Это твои дары, Лея. Только лучше никому о них не рассказывать, сама знаешь, Светлые маги не жалуют потомков других рас.
Девушка медленно кивнула. Ее трясло, то ли от эмоций, то ли от утренней прохлады.
Паладин снял свою верхнюю парху – безрукавку из плотной черной ткани, с кожаными гибкими пластинами, потом стянул нижнюю рубашку и накинул ее на Лею. Легкая для него парха была слишком тяжелой для тонкого девичьего тела. Девушка вскинула испуганные разноцветные глаза, когда он начал раздеваться, но вздохнула благодарно, поняв – зачем. И зарылась носом в бархатистую ткань рубашки, укутываясь плотнее. Паладин накинул парху на голое тело и отвернулся, рассматривая восходящее на горизонте солнце.
Шариссара не слишком занимало то, что она дрожит от холода, его беспокоила собственная реакция на ее тело, прикрытое лишь намокшей тканью сорочки. Он слишком жадно смотрел на нее, и это мешало думать. Поэтому и закрыл, не желая себя провоцировать.
– Тебе надо вернуться, Элея, пока весь замок не проснулся. Ты ведь не хочешь, чтобы хранительницы увидели, как ты возвращаешься в таком виде?
– Ой, – она пискнула и плотнее запахнула на груди его рубашку, которая доходила ей почти до колен. Поджала пальцы на босых ногах. Паладин снова отвернулся. – Но я даже не понимаю, куда идти! И, кажется… – она снова смутилась, – кажется, я убежала довольно далеко.
– Да. На двух ногах ты будешь идти до завтрашнего дня, – он усмехнулся. – Придется обратиться, Лея. Заодно и узнаешь, сможешь ли ты это повторить.