Хотелось другого – поделиться своим страхом и открытием с лучшим другом. Хотелось сказать ему заветное: «Ты мне нравишься, я счастлив, что ты есть». Но даже просто представить, как Юрка будет говорить ему это, страшнее, чем прыгнуть с тридцатиметровой вышки в ледяную воду, хуже, чем нырнуть в бездну. Но если все-таки решиться? Если все-таки окунуться в омут с головой и сказать как есть – что тогда будет? В глубине души Юрка знал, что именно: Володя рассмеется, думая, что смеется с ним, но на самом деле – над ним. Вот что будет.
И даже если у Юрки откроется дар красноречия и он сможет объяснить, что на самом деле значит «нравишься» и «счастлив» и что Юрка ничего от Володи не требует, а говорит это от радости и только затем, чтобы он просто знал… Володя все равно не сможет этого понять. Он сделает все, чтобы понять, но не поймет, не уложит в голове. Конечно, не сможет, ведь даже Юрка все еще не мог.
Как это объяснить Володе и как самому понять? Ясно пока было только одно: теперь Юрка точно его не покинет, не бросит и не забудет. Километры не будут помехой, Юрка останется ему преданным другом всегда и везде, куда бы жизнь его ни забросила, хоть на другой континент, хоть на Луну, хоть на астероид Б-612. Теперь Юрка станет нуждаться в Володе еще больше и еще острее ощутит одиночество и пустоту, когда его не будет рядом. А еще он непременно познает горе. Оно настигнет его, когда Володя тоже переживет это чувство, но обращено оно будет не к трудному Юрке, а к понятной другой.
Юрка стоял как вкопанный. Боясь пошевелиться, смотрел на Володю и думал, думал, думал. Голова кружилась, глаза слепило – брызги воды, будто искры, пылали на солнце, плеск стоял шумом в ушах. Ошарашенный, Юрка смотрел, как самый лучший и особенный его друг пыхтит, отдувается и смеется, а сам не мог сделать и шагу. Замер всем телом по пояс в воде, руки по швам.
Володя вскоре заметил его странное поведение и подплыл. Юрка испуганно уставился ему в лицо и сделал полную глупость – прикрыл руками пах. Зачем прикрыл? От чего прикрыл? Инстинктивно и от стыда – голый все-таки. Но только ли телом теперь?
Володя нахмурился:
– Юра, все нормально? – И коснулся холодного даже на солнце плеча. – Что-то с ногой?
Что ему соврать? Порезался? Нет. Володя попросит посмотреть, а предъявить нечего. Голова кружится? Тогда отправит в тень, а чем это лучше? От чего ему теперь вообще может стать лучше?
– Ничего. Нормально, – вяло пробормотал Юрка.
– Ты белый весь… Судорога? Давай помогу… – Володя приблизился и сунул руку под воду, намереваясь коснуться его ноги.