Папа дважды ударил меня по ногам, а потом остановился. Скорее всего, он просто устал, а не сжалился надо мной, испугавшись, что делает мне больно. Теперь его лицо стало еще краснее, даже багровее, чем раньше. Он дышал с присвистом, его рот открывался и закрывался. Наконец он мне сказал: «Просто убирайся с глаз долой. Не хочу тебя видеть». Я побежал наверх и забаррикадировался в своей комнате, подсунув стул под ручку. Я завернулся в пуховое одеяло и сел на пол, прислушиваясь, пытаясь понять, не делает ли он больно маме, но я ничего не слышал и в результате заснул.
Я подумывал позвонить в полицию, но обычно от этого все становится только хуже. Они уже дважды приходили в дом, насколько я знаю, когда мама и папа ссорились, но они ни разу не арестовали папу, а позже он всегда находил способ сделать маме еще больнее. Не могу точно вспомнить, когда это было. Один раз три года назад, наверное, а еще один на прошлое Рождество, потому что папе не понравилось, что мама больше внимания уделила моим подаркам, чем его.
На следующее утро я проснулся очень рано, потому что мама постучала в дверь. Я заснул на полу. Открыв дверь, я увидел, что на ней та же одежда, что и прошлой ночью. Она вся помялась, словно мама в ней и спала, и пахла она немного странно. Мама ничего не говорила, просто прижала палец к губам, показывая, что нужно вести себя тихо, зашла в мою комнату и стала собирать мою одежду. Этим пришлось заняться мне, поскольку она не знала, что я хочу взять. Мама сидела на кровати. Я оделся, и мы пошли вниз. Проходя мимо их спальни, я слышал папин храп. Мама открыла парадную дверь, и мы вышли на улицу. Она дала мне пятьдесят фунтов и прошептала: „Я в порядке. Возвращайся в школу. Я позвоню тебе вечером“. Я поцеловал ее на прощание. Тогда я видел ее в последний раз. Она так и не позвонила мне, хотя обещала, и когда я попытался позвонить ей, то включилось голосовое сообщение. Заведующий интернатом рассказал мне о произошедшем после занятий в понедельник.
Я любил папу, но мне не нравилось, когда он злился и кричал на меня и маму. Знаю, что я был не тем сыном, какого он хотел бы иметь, потому что я часто болел, а ему нужен был тот, кто будет любить футбол и регби и крикет летом. Мне нравится заниматься этим спортом, но не сильно, и я так и не попал в команду A или даже B. Он называл меня жалким и говорил, что это хуже, чем если бы у него была дочка. В ту субботу он ударил меня не в первый раз, но этот случай точно был самым худшим.
Я был рад пойти в школу-интернат, потому что больше не хотел слушать их ссоры. Я очень волновался, что мама не со мной, что я не мог присмотреть за ней, но она сказала, что ей будет грустно, если я останусь дома и стану свидетелем всего происходящего.