Войдя в комнату, я машинально проверяю телефон, но мысль о том, что Карл следит за мной, останавливает меня. Я отключаю телефон и засовываю его под груду одежды. Все события дня наконец дошли до меня, и я могу думать лишь о том, как устала, как вымоталась, что единственное, на что я способна сейчас, это забраться под одеяло и спрятаться от всех. Остановившись, чтобы снять туфли, я залезаю под одеяло, и сон приходит быстро, освобождая меня от ужасов дня.
Я просыпаюсь медленно, голова тяжелая. Через жалюзи пробивается свет, а на улице шумно. Я тянусь за своим телефоном и, когда его рядом не оказывается, вспоминаю все. Воспоминания накатывают на меня. Мне хочется снова накрыться с головой одеялом и заснуть, но это ничего не решит. Я нахожу свои часы и поражаюсь, увидев, какой поздний уже час, почти девять. Я поднимаюсь с постели и принимаю душ, стою под водой, пытаясь понять, что же произошло вчера.
Никогда бы не подумала, что Карл способен так со мной обращаться, но знаю: теперь, когда он за это взялся, он доведет дело до конца. Я видела в его глазах эту решимость и раньше: когда он стоял перед собакой, которая угрожала трехлетней Матильде в парке, когда ко мне приставала компания подростков в метро много лет назад. Тогда он и с места не сдвинулся и не сдвинется и сейчас. Но вот шпионская программа. Это нечестно, пусть даже он утверждает, что его оправданием является любовь к Матильде. Пусть даже у меня была интрижка. Я выхожу из душа, вытираюсь и надеваю джинсы.
В голове крутится видео, которое Карл включил для меня вчера. Я пытаюсь лучше проанализировать его, понять, как он это сделал. Должно быть, он установил скрытую камеру где-то в коридоре. Я пытаюсь понять, с какого угла велась съемка. Снималось явно снизу, где-то с нижней части лестницы, наверное. Я оглядываю номер в отеле. Камера может быть где угодно, и может быть не одна. В голове гремит.
Собравшись, я иду по Ковент-Гарден в Эппл Стор. Я завернула телефон в носок, не зная, может ли приложение Карла пробраться и в камеру. У него каким-то образом есть запись из коридора в доме, хотя сейчас не могу понять, как он все это заснял. Я иду в магазин, проталкиваюсь через толпу иностранных студентов и ищу кого-нибудь в футболке Эппл. Ко мне подходит женщина лет двадцати с лишним. В ее правом ухе три сережки, а в левом – пять. Их подсчет успокаивает меня, и, когда она спрашивает, может ли чем-то помочь, я готова ответить, надеясь, что не покажусь сумасшедшей.
– Мне кажется, что кто-то установил программу слежения на мой телефон, – говорю я, протягиваю ей носок.