Теперь я в Линкольнс-Инн-Филдс, зелень заглушает шум машин. Я иду в кафе и покупаю себе кофе. Сажусь на террасе. Холодно, но небо ясное, а мне нужны тишина и покой. Я смотрю на крыши Линкольнс-Инн[23] и вспоминаю, как ужинала здесь, свечи и порт, часовню, где проповедовал Джон Донн. Тут Карл впервые увидел мое лицо, а я его, наши сердца были простыми и верными друг другу, или так я думала. Но теперь эти отражения искажены, как в кривых зеркалах на ярмарке. Я начинаю гуглить семейное право и условия опекунства, но останавливаюсь и кладу телефон на стол. Знаю, что Карл не прав по закону, что ни один судья не помешает мне разделить опекунство над Матильдой, но я также понимаю, что он выполнит свою угрозу, как только я начну спорить. Я провожу рукой по лицу. Голова раскалывается от всех этих противоречивых мыслей.
– Элисон.
Звук моего имени привлекает мое внимание. Я оглядываюсь.
– Элисон.
Мгновение я не вижу, кто это. Ветер задувает волосы на глаза, сбивая меня с толку.
Она выходит вперед и берет меня за руку. Я убираю волосы с лица и вижу, что это Кэролайн Напьер. На мгновение у моих ног разверзается бездна, и я падаю за край. Потом восстанавливаю равновесие. Она не знает, что́ я знаю. Все в порядке.
– Кэролайн, привет. Прости, задумалась.
– Я увидела тебя и собиралась уйти, но решила, что нужно поговорить.
Я присматриваюсь к ней. Она выглядит плохо, волосы грязные, кожа покрыта пятнами на подбородке. Я словно бы смотрюсь в зеркало.
– Все в порядке? – спрашиваю, надеясь, что мой голос звучит профессионально, отстраненно, а не так, как мне кажется.
– Все в порядке, – начинает она, но замолкает. – Нет, не в порядке. Совсем нет. Не против, если я присоединюсь?
Мне хочется сказать «нет», но не могу заставить себя это сделать.
– Конечно, – говорю я. – Я как раз пью кофе.
Кэролайн садится напротив меня. Шарф плотно обмотан вокруг шеи, на руках митенки. Она проводит пальцем вдоль пролитой на столе воды.
– Ты, наверное, гадаешь, почему я хочу с тобой поговорить, – замечает она.
– Ну да, наверное.
Я осматриваю сад, сосредоточиваюсь на маленьком мальчике с шариком в руках, отчаянно пытаясь смотреть на что-либо, кроме нее.
– Видишь ли, Элисон… Боже, трудно это говорить… Дело в том, что я знаю. И знаю, что ты знаешь. Он должен был рассказать тебе.
Бездна зияет перед мной, но я смотрю ей прямо в глаза.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Но моими словами можно было бы колоть лед.
– Да ладно тебе, это уже в прошлом. Думаю, Патрик позаботился об этом, когда бросился под поезд.
Я вздрагиваю, не могу удержаться.