- Мама! — закричала она через плечо и снова повернулась к Брук, а потом неуверенно протянула ей руку, пробормотав, — я — Анна, его сестра.
Меньше чем через минуту невысокая, сгорбленная мама Ника стояла у двери, и Брук заметила по темным чертам пожилой женщины схожесть с Ником.
- Мама, это — Брук Мартин, — сказала Анна.
Мать Ника взглянула на нее, не сказав ни слова, затем взглянула на дорогу.
- Где Ник? — спросила она.
- Я... я не знаю, — произнесла Брук, испугавшись холодности, с которой говорила его мать, — я именно об этом и хотела с вами поговорить. Думаю, что он вообще не возвращался домой прошлой ночью, я надеялась, что вы знаете, где он может быть.
- Заходи.
Не церемонясь, миссис Марселло схватила ее за руку и потянула в гостиную. Она указала на старый, потертый стул.
- Садись, — сказала она повелительным тоном.
- Нет, спасибо, — ответила Брук.
Она сделала глубокий вдох и попыталась быть максимально честной с двумя женщинами, тем более, что терять ей нечего.
- Послушайте, я знаю, что вы относитесь ко мне так же, как мои родители к Нику. Сплетня, которая преследует нас... надумана. Но сейчас меня не это волнует. Я беспокоюсь о Нике, миссис Марселло. Не знаете ли вы, где он может быть?
Ребенок начал капризничать и миссис Марселло забрала его у дочери.
- Он нам не сказал, куда уехал. А относительно прошлого, до нас доходили только слухи.
- Обо мне? — спросила Брук.
- Ничего плохого о тебе! — выпалила мать Ника, так резко замахав рукой, что ребенок заплакал, — ты была ребенком! Он не имеет права использовать детей. Ты, Сонни...
Она попыталась говорить тише, немного покачав ребенка, затем передала его снова Анне. Двое детей пробежало мимо них: один гнался за другим, и Анна вышла, чтобы примирить их, оставив двух женщин наедине.
- Он не имеет права использовать детей, — повторила мать Ника.
Брук прошла через гостиную, чтобы посмотреть семейные фотографии на полке. Она всматривалась в них, пока не нашла молодого человека, в котором узнала Ника, стоявшего рядом со стариком возле «дюсенберга».
«Ты бы ему понравилась», — сказал как-то Ник. Если это так, то может быть и с мамой Ника не все еще потеряно. Она повернулась к хрупкой пожилой женщине.
- Миссис Марселло, Ник всегда поступал самым подобающим образом, когда я была в школе, — сказала она, — он не любит оправдываться, поэтому, возможно, ничего не рассказывал вам. Между нами ничего не произошло.
- Ничего такого, о чем писали газеты?!
- Они лгали, — произнесла Брук, — как вы могли, зная Ника, по-настоящему зная его, не понять этого?