Еще одна деталь этой версии. При обсуждении говорится, что слово "Нуменор" (видимо, имевшее место в рукописи "Джона Артурсона"), упоминает Льюис - "Да, в предисловии", - подтверждает предположение Джереми, продолжая: "Но он цитирует, как я думаю, кого-то, из источника, который не был установлен". В примечаниях к этому месту Кристофер Толкиен выражает свое удивление: как же так, ведь у Льюиса указан именно Толкиен (речь идет о предисловии к "Мерзейшей мощи"[3]), и даже если его произведения не были опубликованы, такие тщательные исследователи, как члены Клуба, могли бы установить, кто это. Эти аргументы совершенно логичны. Следовательно, нам остается предположить, что в мире "Записок" уже существует "альтернативный" Льюис, который в предисловии к "Мерзейшей мощи" цитирует неназванный источник.
Вся эта сцена, как уже говорилось, в наиболее поздней версии текста сильно перерабатывается, ни в ней, ни во всем остальном тексте этой части не остается ни одного намека на то, что прежде визионеров Клуба Мнений существовал на свете человек (как бы его ни звали), что-то писавший о непадших эльфах и Атлантиде, именуемой Нуменор.
Итак, подведем итоги.
Перед нами - 3 этапа "исчезновения автора" из текста:
1ая часть, ранние версии. Упоминается, но как "редкая и малоизвестная книга" (с;-) - т.е. как автор далеко не первого плана, отчасти известный по мемуарам, - но все же известный, - как и то, о чем он писал.
2ая часть, ранняя версия. Упоминается под псевдонимом, как никому не известная и не опубликованная книга. Из этого следует, что упоминания из 1й части должны быть убраны (так предполагает Кристофер Толкиен в примечаниях, и авторы с ним полностью согласны).
1ая и 2ая часть, поздняя версия. Поскольку история с рукописью тоже не вошла в окончательный вариант, упоминаний Толкиена в книге вообще не должно было остаться.
Итак, Толкиен "вычеркивает" себя из мира, стирает даже уже существующие следы (и существующий, но неопубликованный "Сильмариллион", и появившиеся уже "Волшебные истории") - и "Записки" становятся не только полемикой со Льюисом, историей Нуменора и теорией визионерства, но и историей о том, как все, о чем он хотел бы рассказать, все равно было бы рассказано миру - даже без него.
В чем была же была причина? Пожалуй, она довольно ясно проступает в тексте, в его добавлениях и тем более - пропусках: страх автора "не сбыться", не завершить работу, не высказать то, что хотелось. Карпентер полагает, что избавиться от подобных страхов (и именно в это время) Толкиену помогло написание "Листа работы Ниггля".