Она говорила чуть взволнованно, все еще избегая смотреть на своего нового знакомого.
— Я рассказываю им то, что вижу, скорее потехи ради, да и чтобы попрактиковаться. Я не прошу платы, но время от времени… — она двумя пальцами приподняла вуаль и пригубили из своего почти пустого кубка, — иногда кто-нибудь угощает меня кубком нарцинта, который поддерживает меня в форме.
— Нарцинт — вино из лепестков жасмина? — Конан взял ее чашу большим и указательным пальцами и понюхал янтарную жидкость. — Крепкая штука, однако.
Он щелкнул пальцами и крикнул хозяину
— Анакс, еще два нарцинта!
— Это будет второй кубок за вечер. Я никогда не пью больше двух. Приходится приходить сюда, там, у меня дома… на ферме, нет таких напитков. А именно нарцинт пробуждает мое внутреннее зрение и дар предвидения.
— Что? Ты утверждаешь, что нарцинт позволяет тебе предсказывать будущее? — Конан потряс головой. — Никогда не слышал о таком эффекте. Вино, безусловно, может стереть прошлое, но приоткрыть будущее…
— Я не читаю будущее, как по свиткам, и не вижу его картинки, словно в волшебном зеркале или сосуде. Но именно нарцинт приносит мне мои ощущения…
— А какие они, эти твои ощущения?
Инара задумчиво покачала головой:
— Я вижу какие-то вещи рядом с людьми. Чувствую, как они будут связаны с их будущим.
— Какие вещи ты видишь?
— Мне нужно время, чтобы сосредоточиться и всмотреться. Ну, например, видишь того человека… ну того, который смотрит за игроками в кости.
— A, тот туранец.
— Да, в зеленом тюрбане. Так вот, вокруг его шеи сомкнулся ошейник раба.
— На нем нет ничего. — Конан перевел взгляд с туранца на девушку. — А мы про одного человека говорим?
— Я тебе говорю, что вижу вокруг его шеи бронзовый ошейник. — Инара пригубила вино. — Значит, он когда-то был рабом.
— Или будет?
— Нет, ошейник стар и выношен. Я скорее склонна думать, что это след прошлого… Если бы он блестел, тогда видение могло бы относиться и к будущему. — Глаза Инары сверкнули из-под вуали. — Конан, дело в том, что я уже говорила с ним сегодня. Он показал мне шрамы и рубец от ошейника и рассказал, что долгие годы дожидался свободы.
Конан хмыкнул:
— Ну, это нам ничего не доказывает. Нам не нужны предсказатели прошлого, особенно нашего личного прошлого, которое многие хотели бы сохранить в тайне.
— Для меня это доказывает многое, подтверждая правильность моих предчувствий.
— Ну, это понятно. А как ты отличаешь то, что реально есть на человеке, от того, что тебе только грезится? Ну, например, этот ошейник и тюрбан на голове того парня?
— Вокруг моих видений всегда какое-то легкое сияние. Я могу их видеть только с определенных точек и только под воздействием этого пьянящего напитка.