— Я так понимаю, вы, Повелитель, считаете их достойными быть принесенными в жертву Вотанте? — Куманос отставил опорожненный кувшин.
— Да, во всех смыслах! Их процветание и благосостояние, богатство их земель и красота их города, не говоря уже о полной невиновности ни в чем, делают их отличными жертвами, прямиком направляющими свои души великому Вотанте в яростном жертвенном огне. Кстати, город оказался как две капли воды похож на тот, что был послан нам миражом.
Я спрашивал их, но они и слыхом не слыхивали о столь зловещем для своего города предзнаменовании. Я намекал им и на уготованную их городу судьбу. Кто знает, быть может, мои слова будут помянуты в миг последней агонии, когда свершится акт жертвоприношения.
Я знаю, Куманос, что по ритуалу тебе будет принадлежать честь произнести последние заклинания. Но не позволишь ли ты мне удовлетворить мое личное чувство мести и самому произнести их? Полагаю, Вотанта не будет против. Ведь, в конце концов, я — главный его наместник на земле,
— Повелитель, мне негоже проявлять личные амбиции. Я лишь слуга божий и исполнитель его воли. Как будет угодно Вотанте, так я и поступлю.
Отбросив веселье, король с интересом посмотрел на Куманоса:
— А ты и вправду очень изменился. Раньше ты, бывало, казался мне размазней, годным, пожалуй, лишь для утешения селян, чьи посевы засохли, так и не взойдя. А теперь я вижу в тебе твердость и решительность, достойную служителя нашего великого бога.
— Дa, Повелитель. Этим я обязан окрепшей вере и, несомненно, влиянию последнего пророка — Солона. Он взял на себя труд… показать мне бренность земных страстей и стремлений, да и самой жизни. Этот амулет — память о его помощи на пути постижения мудрости. — При этих словах Куманос снял с шеи ржавый обломок меча и показал его Анаксимандру на вытянутых руках.
— Ах да, Солон, конечно, — сказал король. — Старее, чем горы. Как мне сообщили, он внезапно скончался вскоре после твоего паломничества к нему. Счастье, что он успел передать свою мудрость в надежные руки.
— Говоря правду, Повелитель, я был рядом с ним, когда он погиб, оступившись в своей предательской, наполненной страшными костями пещере. Его уход из этого мира стал для меня бесценным уроком и доказательством того, насколько хрупка и слаба жизнь даже самого достойного и мудрого из смертных.
— А вместе со своей мудростью он передал тебе меч Онотимантоса. Не вздумай только использовать его против моей вечной души или смертного тела. Король чуть приоткрыл ворот своего одеяния, под шелком которого сверкнули кольца серебряной кольчуги. — Если только попробуешь, то получишь урок того, как мало стоит еще одна достойная жизнь — твоя собственная.