Принимаю бой (Бадеев) - страница 88

— На крейсере берегут каждый пуд угля, — жаловались немцы. — Даже для камбуза не хватает, экипаж сидит без горячей пищи.

— Пусть сухари погрызут, — сказал старшина Дементьев. — Борща попробовать им придется не скоро.

Подводники задумались: что делать с «Родосто»? Топить — жалко: пароход большой, машины хорошие. А что, если привести его в свою базу? На транспорт высадились боцман, мотористы, электрики, трюмные. Конечно, нелегко им пришлось — корабль надводный, механизмы незнакомые. Но моряк всегда моряк! Настоящий матрос управится с любым кораблем. Подводники потушили пожар, откачали воду из трюма, стали к машинам, к рулевому штурвалу и повели корабль в Севастополь. «Тюлень» шел рядом, то под водой — на поверхности был виден лишь кончик перископа, — то всплывал для смены команды приза.

Сорок часов вели моряки пароход в Севастополь.

Тысячи горожан пришли посмотреть трофей «Тюленя». Все удивлялись: в истории русского флота еще не было случая, чтобы подводная лодка захватила судно в десять раз больше ее по водоизмещению.

А вскоре «Тюлень» пленил большой турецкий парусник. Подводники улыбались: до чего ароматен приз! На шхуне оказалась тысяча пудов отменного турецкого табака.

В Севастополе моряки узнали, что табак предназначался для германских кораблей. Пленные с «Родосто» качали головой:

— Табака совсем нет на «Бреслау»…

— Обходятся без борща, обойдутся и без табачка, — ответил боцман «Тюленя». И под общий смех добавил: — А впрочем, пусть «Бреслау» выйдет в море, мы дадим ему прикурить…

— А что с «Тюленем»? — спросили ребята.

— «Тюленя» давно уже нет, — ответил сотрудник музея. — А флаги захваченных им турецких судов хранятся в нашем музее и поныне.

Это произошло в первую мировую воину.

Ветреным ноябрьским утром 1916 года эстонские рыбаки, выйдя на берег моря, поразились: всюду валялись выброшенные прибоем обломки шлюпок, обрывки такелажа, спасательные круги, ящики с сигнальными флагами… И трупы, множество трупов — все в форме германских матросов и офицеров.

Рыбаки пристально вглядывались в горизонт: что за бедствие постигло морские силы кайзера? Шторм? Нет, Балтика последние сутки была спокойна, только с полуночи ветер засвежел. Бой с русским флотом? Но русские корабли стоят в своей базе.

А волны, набегая на отлогий берег, с глухим рокотом выбрасывали и выбрасывали на песок бушлаты и военные флаги, офицерские шинели и обрывки морских карт, брезентовые чехлы для пушек и деревянные щиты для заделки пробоин.

Вскоре из Ревеля приехали флотские офицеры. Они долго ходили по берегу, внимательно рассматривали выброшенные морем предметы, записали в книжечки номера немецких кораблей, нанесенные желтой краской на шлюпках и спасательных поясах; потом подняли один из спасательных поясов, на нем было выведено «У-76».