который и стал соправителем, — возник второй дуумвират. Но Вячеслав вскоре умер и ситуация снова обострилась. На короткое время Изяслав Давыдович занял киевский стол. Но вскоре в Киев пришел Юрий Долгорукий и без особых осложнений сел на великокняжеском столе. Своеобразную великокняжескую резиденцию, Вышгород, получил его сын Андрей. Однако Андрей, как и в 1151 г. без уведомления отца, «оскорбя-ся делами и веселиами отцовыми, за что все на отца его негодовали», как объясняется у Татищева, ушел в 1155 г. назад в Суздальскую землю, с которой и будет связана вся его дальнейшая судьба.
Юрий Долгорукий главной своей задачей определил изгнать Изяславичей из их княжений. А итог княжения Юрия, умершего в 1 157 г., выразительно представлен в Ипатьевской летописи: «Пив бо Гюрги в осменика у Петрилы. В тъ день на ночь разбо-леся, и бысть болести его 5 днии и преставися Киеве... месяца мая въ 15, в среду на ночь, а заутра в четверг положиша у монастыря святого Спаса. И много зла створися в тъ день, розгра-биша двор его Красный, и другый двор его за Днепром разъгра-биша, егоже звашеть сам Раем, и Василков двор, сына его, разграбиша в городе, избиваху суждалци по городом и по селам, а товар их грабяче». По Татищеву, киевляне говорили при этом: «Вы нас грабили и разоряли, жен и дочерей наших насиловали и несть нам братия, но неприятели». Оценка киевлянами правления Юрия не нуждается в комментариях. А Татищев прилагает обычный свой портрет: «Сей великий князь был роста немалого, толстый, лицем белый, глаза не вельми великий, нос долгий и накривленный, брада малая, великий любитель жен, сладких писч и пития; более о веселиях, нежели о разправе и воинстве прилежал, но все оное состояло во власти и смотрении вельмож его и любимцев. И хотя, несмотря на договоры и справедливость, многие войны начинал, обаче сам мало что делал, но больше дети и князи союзные, для того худое счастье имел и три раза от оплошности своей Киева изгнан был.... Имел от двух жен 11 сынов».
Первая жена Юрия была половчанка, а вторая гречанка. Это постоянно сказывалось на его симпатиях — к половцам и к Византии. В 1156 г. ранее поставленный в митрополиты Константин прибывает наконец в Киев. Начинается «чистка»: все утверждения и посвящения в сан, сделанные Климентом, отменяются: «Испровергъши Климову службу и ставления, и ство-ривше божественную службу». Впрочем, некоторые аспекты «божественной службы», установленной Константином, вскоре озадачат и священнослужителей, и летописцев.
Константин в 1158 г. был изгнан Мстиславом Изяславичем, добывавшим Киев для дяди Ростислава. Мстислав, в частности, по Татищеву, настаивал на том, что «Константиново поставление паче, нежели Климове, порочно, понеже оное купил сребром и златом». Мстислав хотел вернуть из Владимира Климента, но этому воспротивились и епископы, и сам Ростислав. Киев остался без митрополита, а Константин вернулся в Чернигов, где он ранее был епископом. Вскоре он скончался, оставив завещание: по Лаврентьевской летописи — устное, епископу Антонию, в Московском своде XV в. — письменное. Это завещание свидетельствует о каких-то еретических воззрениях самого Константина, во всяком случае его представление о погребении соб-, ственного тела было довольно далеко от христианского: «Написав грамоту, запечата ю, призвав к себе епископа Черниговъского Антония и дасть ему ту грамоту и заклят его именем Божиим, яко по преставлении его сотворит то все, иже грамоте той написано. Егда же преставися, и взем епикоп грамоту, данную ему митрополитом, и иде ко князю Святославу Олговичу и отрешь печать и прочте ю и обрете в ней страшную вещь: «яко по умертвии моем не погребите тело моего, но повергъше его на землю и поцеплыпе ужем за нозе и изъвлекше из града, поверзите на оном месте», имя нарек ему, «псом на расхищение». Диви же ся много тому князь и епископ. Та же створи епископ повеленное ему и поверже на уреченном месте тело его. Народи же вси дивишася о смерти его».