Сергеев всматривался в лица собравшихся. Эти люди, видно, ничего не знают о пропаже Самсонова. О гибели Долгана тем более еще не успели узнать.
Когда путники поужинали, первым нарушил молчание Аккет:
— Нельвид не такой уж и больной. Но вы к нам быстро приехали. Ведь я только утром Эттык отправил. Где она?
— О чем вы? — удивился Сергеев. Потом понял: пастухи и вправду приняли его за врача.
— А мы удивились, — говорил Аккет, — Эттык только сегодня могла доехать и поговорить с председателем колхоза. Врач может только завтра-послезавтра приехать. Нельвида у нас шатун мало-мало помял.
— Нет, товарищи, я не врач. Мы к вам проездом, сначала заехали к Долгану, но его дома не встретили... — Лейтенант опять помолчал, внимательно посмотрел на пастухов, — кстати, Долган к вам часто заходит? Давно вы его видели?
— Заходит. Но последний раз был недели три назад. Сидел вот тут, — Аккет показал лейтенанту место у печурки, — радио слушал.
— А вы бываете у него? Как он печку разжигает? Бензином?
— Бензина у него нет. А бывать у него бываем. Только редко.
— А в канистре он что держал? — снова спросил Сергеев.
— Керосин был для лампы. Что-нибудь с ним случилось? — встревожился Аккет.
— Пока не могу ничего сказать. Самсонова, продавца, вы знаете? Не проезжал тут? Никто из вас его не видел?
Самсонова знали все, но не видели.
— Охотник Икорка приезжал, оленей просил продать. А Самсонова с самой осени не видели, — сказал один пастух.
Аккет задумчиво молчал, будто вспоминая что-то.
— Хотел я поездить по тундре, поискать, — сказал наконец бригадир, — собачью упряжку мы сегодня поймали. Без хозяина...
— Упряжку?! — воскликнул Сергеев. — А нарта?
— Нарта волоклась, снег собирала. Пустая нарта. Худые собачки, голодные. Одна мертвая. Что, Самсонов потерялся? Не его ли это упряжка?
— Все может быть, — завтра пораньше утром вы мне покажете, где ее встретили, — сказал лейтенант.
— Сам хотел поискать, не получилось. А завтра мы вам и покажем, вокруг объездим и к Долгану заедем. — Аккет поднялся, давая знак пастухам расходиться.
Шел второй час ночи, пастухи давно разошлись по своим палаткам, а Сергеев не спал. Рассказ Аккета о беспризорной собачьей упряжке взбудоражил лейтенанта.
«Что же случилось? Почему нарта без каюра, перевернута? А Долган, оказывается, бензин не держал... Как он мог сгореть? Нет... Тут что-то не так... Никакой логики».
На второй день после отъезда Сергеева председатель рабкоопа позвонил начальнику РОВДа.
— Да ты что, Анатолий Петрович, сам молчал, кстати сказать, преступно молчал десять дней, а тут хочешь, чтобы мы тебе тотчас Самсонова с деньгами нашли, — услышал он басовитый голос майора. — Нет еще ничего от Сергеева.