Брауэр и Клибер долго нажимали на кнопку звонка, но никто к ним не вышел. Они несколько минут молча стояли у калитки, решая, как им поступить. В это время из соседнего дома вышла женщина.
- Вы случайно не знаете, куда подевались Гофманы? - обратился Брауэр к женщине, когда она проходила мимо них.
- Эльза уехала в город к племяннику, а Матильда на работе, где же ей еще быть. А вы кто будете?
- Благодарю вас.
- Пожалуйста, - пожав плечами, ответила женщина.
Когда она скрылась из виду, Брауэр обратился к Клиберу:
- Не нравятся мне эти отсутствия. Знаешь что, давай рискнем, не упускать же такой случай.
- Не понимаю, о чем речь? - ответил Клибер,
- Заглянем в дом Гофманов, а?
- Не понимаю...
- Потом поймешь. Будь в засаде, В случае опасности - звони в дом. - Не успел Клибер опомниться, как Брауэр перепрыгнул через забор.
Дверь в дом была открыта. Это насторожило Брауэра. Мягко ступая, он обошел комнаты, кругом царил беспорядок. По всему видно, хозяева собирались к отъезду. Но почему не закрыта была дверь? «Забыли в спешке», - решил Брауэр, поднимаясь наверх в комнату, где жил Егер. В этой комнате был прежний порядок, который он отметил при своем первом посещении Егера. На всякий случай он открыл окно, выглянул в сторону калитки. Тихо. С профессиональной ловкостью Брауэр стал обыскивать комнату. Открыл чемодан, аккуратно перевернул лежавшие там вещи, но ничего интересного для себя не нашел и разочарованно опустил крышку. В платяном шкафу, кроме гражданского костюма, нескольких рубашек и пары туфель, ничего больше не было.
Когда начал осматривать письменный стол, тут было от чего ахнуть. В одном из ящиков он увидел фотокарточку. Увидел и не поверил своим глазам. На побледневшего Брауэра в упор смотрели фашистские главари, и среди них - Отто Егер. С нервной дрожью в руках перевернул фотокарточку. Размашистым, волевым почерком по всей ширине фотографии шла надпись: «Отто Егеру. За верную службу великой Германии и фюреру. Хайль!» - и подпись: «Гиммлер. 20 июня 1943 года».
Брауэр на какое-то мгновение застыл в нерешительности, соображая, что ему делать. Затем лихорадочным движением положил на место фотокарточку, бросился вниз, забыв даже закрыть окно.
- Все тихо? - почему-то шепотом спросил Брауэр Клибера, когда очутился около него.
- Да.
- Слава богу, - облегченно произнес Брауэр.
- На тебе лица нет. Что случилось?
- Ничего.
Брауэр и Клибер вернулись в гестапо.