— Впрочем, о чем беспокоиться. Какой смысл обращать внимание Шарлотты на себя.
— В любом случае халата моего ты не получишь. Вечно у тебя все рвется.
Джайлз широко улыбнулся.
— А что я могу поделать, если женщинам не терпится увидеть меня без одежды?
Глаза Дэвида округлились помимо его воли. Младший брат определенно становился таким же неуемным повесой, как и его лучший друг Энтони Далтон.
В этот момент до слуха братьев донесся шорох гравия под колесами экипажа.
— Черт, — выругался себе под нос Дэвид. — Это наверняка они.
Молодые люди подбежали к окну как раз вовремя: карета только что остановилась. Только вот начал накрапывать дождь, и лакеи тотчас выбежали из дома с зонтами. Братьям не удалось даже одним глазком взглянуть на Шарлотту. Впрочем, Дэвид и так уже догадывался, как она выглядит.
— Идем. — Дэвид направился к двери. — Наш выход.
Братья спустились по лестнице навстречу раздающимся в холле голосам, однако гости снимали верхнюю одежду и были слишком заняты, чтобы обратить внимание на вновь пришедших.
Бросив хитрый взгляд на брата, Дэвид сделал вид, что споткнулся.
— Добрый день, отец, — произнес он, намеренно растягивая слова.
Виконт обернулся в тот самый момент, когда сын едва не свалился в его объятия.
— Я смотрю, у нас гости, — пробормотал Дэвид. — Чудесно. — Глаза леди Пейдж округлились от негодования, а ее супруг сурово сдвинул брови, в то время как сын хозяина дома смотрел на стоящую к нему спиной девушку.
Навалившись на нее плечом, чтобы она смогла в полной мере ощутить исходящий от него запах спиртного, Дэвид произнес:
— А это, должно быть, мисс Пейдж собственной персоной. Добро пожаловать!
Мать казалась сбитой с толку, отец шокирован, но Дэвиду не было до этого никакого дела. Он не спускал глаз с девушки, развернувшейся, чтобы оттолкнуть его.
И вдруг «пьяная» ухмылка Дэвида померкла.
Голубые глаза, способные затмить своей красотой самые чистые сапфиры, взглянули на него, а пухлые чувственные губы изогнулись в насмешливой улыбке. Морковного цвета волосы, сохранившиеся в его памяти, потемнели и превратились в роскошные, отливающие золотом локоны. Уложенные в замысловатую прическу, они обрамляли безупречное по красоте лицо, выгодно оттеняя кожу цвета слоновой кости.
Святые небеса! За какие-то десять лет Шарлотта Пейдж превратилась в самую красивую девушку по эту сторону Ла-Манша. А он, Дэвид Мастерс, только что выставил себя перед ней полным идиотом.
Почему это так его беспокоило, он не мог сказать. Просто беспокоило, и все.
Когда Дэвид поспешно выпрямился во весь рост, Шарлотта бросила на своего отца торжествующий взгляд.