- Тихо. Раскудахтались тут. Мы с вами не на пикник идем.
Щелчок. Видимо, вырезали тишину в эфире.
- Ох, ничего себе! – кто-то присвистнул. – Я о таком только в книжках читал, да в кино видел. Вы посмотрите туда.
- За что, за что, за что нам все это… - чье-то бормотание, - что же мы за люди такие, что же мы наделали…
- Товарищ капитан, нам далеко идти еще?
- Километра два, - ответил Лютик.
- А дети… они тут причем? – снова бормотание.
- Вы кого-нибудь видите?
- Нет, вообще никого. Город вымер, ни единой души.
- Кровь… она повсюду, везде. Мои руки… они все в крови.
- Подождите, кажется, я что-то вижу.
- Что именно? – снова капитан Лютик.
- Мне показалась, что вон там промелькнула чья-то тень.
- Смотрим в оба, автоматы снять с предохранителя. Если кто появится, предупредительный выстрел в воздух. Будут нападать – огонь на поражение.
- Я должен что-то сделать… Оружие – зло, особенно, если находится в руках человека… Больше никто не умрет…
Снова щелчок.
- Вижу ворота части. Вокруг никого.
- Значит так. Доходим до штаба. Если все будет по-прежнему спокойно, разделяемся. Пятый и шестой – в автопарк, проверить технику. Третий и четвертый – вы к складам, знаете что делать. Второй со мной, проверим оружейные комнаты. На все – максимум двадцать минут.
- Да простят мне грехи мои… - невнятное бормотание.
Вдруг раздались выстрелы. В гробовой тишине комнаты они прозвучали раскатом грома.
- Женек, ты чего? – удивленно спросил кто-то.
Снова выстрелы.
Очередной щелчок. Конец записи. Иван Петрович выключил магнитофон.
Внешняя группа так и не вернулась. Ни к вечеру, ни на следующий день.
Глава 5 . МИР, КОТОРЫЙ МЫ НЕ ЗНАЛИ.
Первая дверь медленно закрылась, отделяя нас от спасительных помещений убежища. Впереди еще одна. За ней уже начинается пугающая неизвестность. Трудно передать словами наше состояние, чувство страха - это лишь поверхностное описание того, что с происходило у нас внутри. Нечто невидимое сковывало наши тела, связывало по рукам и ногам прочной незаметной веревкой, больно врезаясь в кожу, еще чуть-чуть и выступят капли крови из лопнувших сосудов. Не выйдя за пределы тамбура, мы уже боялись любой тени, малейшего колебания воздуха или звука. Вокруг чувствовался запах смерти. Но он ощущался не обонятельными рецепторами носа (на нас были новые противогазы изолирующего типа, так что ни о каких запахах и речи быть не могло), а всем телом, каждой клеточкой. От одной только мысли о поверхности липкий ужас пробегал по телу холодными волнами мурашек, поднимая каждый волосок, казалось, что дрожь не возможно унять, не справиться со своими эмоциями. А ведь несколько дней назад каждый из нас отстоял по несколько часов в очереди, чтобы записаться в добровольцы. Но мы и представить себе не могли, что случиться что-то подобное. Внешняя группа погибла. За два дня в эфир никто не вышел, не постучался установленным сигналам в двери. И вот теперь предстояло выяснить причину случившегося. Мы надеялись, что нам даже удастся найти еще живых ребят, хотя бы кого-нибудь, хотя бы одного, потому что сейчас каждый человек на счету, в особенности подготовленный к боевым действиям. Надежда была небольшая, но ее хватало, чтобы как-то бороться со страхом.