- Хм… Тут вариантов немного. Либо действовать по обстановке, неожиданно скрыться за углом и бежать до следующего, либо поговорить с ребятами и попросить не замечать твое отсутствие несколько минут, - Андрей, не спеша, прохаживался вдоль стены с зеркалом и почесывал небритый подбородок.
- Ты думаешь, им можно доверять? – с надеждой в голосе произнес я.
- Не знаю. Предлагаю выбрать пока первый вариант. Если ничего не выйдет, будем думать дальше.
- И это весь твой план?
- Да о каком плане может идти речь, если вся твоя затея сплошная авантюра, - улыбнулся Андрей.
- Твоя правда, - смирился я.
Светает. Группа идет в колонну по одному. Нас шестеро. Я оглядываюсь по сторонам в поисках командира. Его нигде нет. Здания угрожающе смотрят на нас своими пустыми глазницами. Мы сторонимся открытой местности, но и не подходим близко к жилым домам. Говорят, что что-то недоброе зародилось во мраке подъездов. Я не верю, но и проверить боюсь. Все боятся.
Фонарики давно перестали гореть, но снять забываем. Или, не сговариваясь, не хотим. Это вроде символа прошлой эпохи, достижений былой цивилизации. Каждый из нас верит, что когда-нибудь мы снова выйдем к свету. Глаза давно привыкли к темноте, конечно, предметы не стали четкими и различимыми до мельчайших подробностей, но все же потеряться не сможем. А это пока главное.
Я смотрю на окно первого этажа. Стекол давно нет, решетка проржавела. Вспоминаю. Память забита ненужными фрагментами прошлых походов. Отматываю еще назад. Девушка. Белый лист бумаги дрожит в тоненькой руке. Губы молят о помощи. Но я не пришел. Не смог, не получилось… побоялся.
Отстаю от группы. Никто не обращает внимание на мое отсутствие. Колонна идет дальше, каждый смотрит себе под ноги. Шаг, другой. След в след, будто по минному полю. Смотрю на товарищей. Черные костюмы блестят под лучами восходящего солнца. Неужели я такой же. Словно робот, машина, бездушная оболочка…
Я снимаю автомат с предохранителя и вхожу в подъезд. Тьма окутывает меня со всех сторон. Невесомость. Это когда ты один, а вокруг бесконечная пустота, осязаемая, плотная, вязкая. Кажется, что паришь, нет, плывешь, а потом тонешь, захлебываясь тошнотворной тиной бездны…
Спотыкаюсь о ступеньку. Очертания подъезда всплывают перед глазами. Под ногами шумит мусор, старые газеты, нераспечатанные и непрочитанные письма, рекламные буклеты. Вдоль стены валяются почтовые ящики. Поднимаюсь на площадку первого этажа, подхожу к двери. Протягиваю руку к ручке, но не успеваю дотронуться. Дверь с противным скрипом медленно приоткрывается внутрь.