Выйдя на улицу, я вернулась к одному из колодцев, заглядывая в который видела под крышкой подвешенное целехонькое ведро. Я вытащила его и размотала длинный синтетический шнур с барабана. Достав ножик из поясной петли на юбке, я отрезала веревку и потащила моток и ведро к еще "живому" колодцу.
Уже через несколько минут, я со страшной болью в зубах от ледяной воды глотала ее, забивая на время и голод и жажду. Остатками я окатила ноги и только сильнее сжала нывшие зубы от пронзившего ступни холода. Присев на корточки я оттерла ржавчину и с ремешков босоножек и с кожи между ними. Снимать обувь и мыть полностью ноги, было даже не тяжело, а по-настоящему лень. Чтобы возится с миниатюрной защелкой ремешков, я была не в том состоянии. Я набрала еще одно ведро и, не отпуская мотка веревки, потащила воду к своему шалашу за деревней. Было тяжело. Не сразу, но буквально через сотню метров я почувствовала, как ручка ведра просто впивается в мою ладошку, и я сменила руку. Потом сменила еще раз, но все равно, прежде чем я, расплескивая воду, добралась до своего временного жилья, мне пришлось два раза останавливаться и отдыхать.
Теперь мне надо было разжечь огонь. Ни со спичками, ни с хворостом проблем не было. Спички я стащила у тех уродов, что держали меня последнюю неделю. А ветки высохшего поваленного дерева, да остатки какого-то сарая недалеко стали топливом для костра. Я отрезала веревку от ручки, она бы еще пригодился и, обложив ведро небольшими ветками, подожгла их. Легкий белый дымок понесся вверх в безветренное небо. Пока грелась вода, я вернулась в деревню и теперь пристальнее стала осматривать развалины именно домов. Мне повезло почти сразу. Буквально через полчаса копания в мусоре, поднимая остатки кровли и брезгливо разгоняя мокриц и жуков из-под нее, я к своей радости раскопала какое-то чистящее средство. Для посуды, как я прочитала на истлевшей этикетке, но и для меня должно было бы подойти. Потряхивая перепачканную пластиковую бутылку, я, улыбаясь, побрела к своему временному жилью, так хорошо обозначенному поднимающимся вверх дымком.
Вода не закипела, но прогрелась основательно, когда я вернулась. Я палкой раскидала угли и горящие ветки и сложила из некоторых отдельный костерок в стороне. Вернувшись к ведру, я в предвкушении села рядышком на поваленный ствол и стала смотреть на парящую воду. Мне пришлось довольно долго ждать, пока она остынет до приемлемой температуры. Потом я, встав на поваленный ствол, огляделась, на всякий случай и, скинув с себя майку, юбку и трусики осталась в одних босоножках на траве. Зачерпывая рукой воду из ведра, я быстро намочила волосы и с вздохом и отчаянной надеждой вылила немного чистящей жидкости себе на ладонь. Втирая ее в волосы, я отметила, как та пенится, и снова и снова попросила Абсолют, чтобы от такой помывки мои длинные волосы не повылезали.