Они склонились над картой и недолго обсуждали что-то непонятное мне. Потом Сергей положил на стол карту города, и тогда я поняла, что они говорят о возможностях убить Морозова.
– Обедает он в "Холмах". Агитировать завтра, наверняка, будет там же в Управе. Он три четыре дня обрабатывает народ, Странно, что он Сашку отпустил, очень у него удачно с насильниками глядящими получилось… Эффектно. – Сказал Артем.
Я невольно покраснела и даже хотела возмутиться, что это все правда, но меня вряд ли бы кто послушал, скорее просто бы выгнали наружу.
– Не важно. Это его выступление сарафанным радио дальше разбежится. Будут судачить да мусолить. Это не есть хорошо. – Отозвался Сергей. – Но если все, так как она говорит, то рискнуть можно. Человек двадцать я в город без проблем введу. Нужны гранаты. Или резонансный заряд тактический. Перестрелка нам там не нужна.
– Заряд из пятерки можно взять. – Напомнил незнакомый мне офицер. – Там все равно он без дела валяется. Ржавеет. Но тяжеленный он… вчетвером тащить придется. Как вы донесете его неясно. Да и народу погибнет много. И так Морозов агитирует не плохо, а из этой смерти шрамы вообще его национальным героем делают и на каждом углу начнут кричать, что глядящие не жалеют свой народ ни капли. Резонатором ради одного шрама тысячи людей подстерегли и положили.
– А я говорил, что надо было его на въезде в город мочить. – Сказал Василий. – Севу бы провели в город, он бы снял его. А теперь вообще непонятно, как и что делать. Но давать ему уйти нельзя. Хватит, уже один раз дали. Вот и делай после этого доброе дело.
Я не удержалась и спросила тихонько у Артема, чтобы Василий не услышал:
– А когда вы ему дали уйти в прошлый раз?
Тёма заулыбался, но, помотав головой, сказал, что потом расскажет. Но Василий, услышав его, насупился и сказал:
– Ага. Пусть расскажет, как спас эту мразь, как мы ее выходили. Как мы его от расстрела и лагеря отмазали. И как он в итоге у него машину угнал. Пусть расскажет…
– Все добрые дела в мире наказуемы. – Кажется, привычно отшутился Артем. Но никто не улыбнулся, словно считали это аксиомой.
Посмотрев на Сергея, Василий сказал:
– Давай тогда готовь своих. Двигайте прямо сейчас в город. Там уже в том подвале отоспитесь и займетесь делом. Гражданку подберите в схроне. Пусть они оденутся и позови меня я посмотрю. И пусть погрязнее выбирают.
Тут ему пришла в голову мысль, и он спросил у незнакомого мне глядящего:
– А сколько у нас лагерных роб осталось в загашнике? Двадцать найдется?
– Да больше найдется. – Уверенно ответил тот. – Мы же их на тряпки да на поваров тратим.