– Как только ты прекратишь кокетничать со мной. – Сказал, улыбаясь, Артем.
– Дурак! – Возмутилась я уже серьезно, решив, что он что-то плохое обо мне думает. – Я никогда, слышишь, не кокетничала с тобой. Ты вообще, кажется, слово это не знаешь, раз так говоришь!
Улыбаясь, Артем поднялся и сказал:
– Все? Успокоилась? Реветь больше не будешь?
Поджав губы, я помолчала с минуту, прислушиваясь к себе, и ответила:
– Не буду! Я буду сидеть в этом чулане и на тебя злиться. Понял?
Артем усмехнулся и, выходя в коридор, сказал мне на прощание:
– Злость это хорошо. Только правильная злость.
Заглянувший в комнату охранник посмотрел на меня и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Я действительно еще немного посидела, злясь на этого грубого человека, но толка от злости не было никакого, и я просто в размышлениях прилегла немного, да так и уснула вся в странных чувствах.
Что снилось, не помню. Помню, что меня наутро разбудил незнакомый шрам и потребовал, чтобы я явилась наверх к новому хозяину особняка. Я, ничего не понимая, поднялась и, выйдя в коридор, осознала довольно ясно, что Морозов, его канцелярия и администрация, а так же и охрана Лидера все в одночасье исчезли и их заменили в несчетном количестве шастающие по коридорам шрамы с автоматами и без.
В кабинете, куда меня провел солдат, сидел средних лет офицер шрамов видать в больших чинах. Нашивки от лейтенанта до штабс-капитана я уже знала, но этот был просто в расшитом мундире. Даже кажется парадном. Он не представился и только мельком взглянул на меня. Жестом, предлагая присесть шрам протянул мне мои новые документы и сказал низким и тяжелым голосом:
– Лидер, просил о тебе позаботиться. Просил не выселять из особняка и не снимать с довольствия. Я окажу ему эту любезность. Ты можешь жить здесь сколько угодно. Я уже даже охрану снял. Только будь добра, не мешайся под ногами тут, а еще лучше поговори с поваром, может он тебе работу придумает на кухне у нас. В штат возьмет. Все лучше делом заниматься, чем просто так слоняться. Ты со мной согласна? Вот и умничка. Вопросы есть у тебя?
Я, наверное, показалась ему полной дурой, спросив:
– Да. А вы кто?
Он сел в кресле поудобнее, положил руки на подлокотники и сказал прямо и просто:
– Генерал армии, Сомов.
– А почему вы не на войне? – Еще больше прикидываясь дурой, спросила я.
По нему без психолога было видно, что он не привык отвечать на вопросы сопливых девчонок, но жестко отослать меня не смел.
– Я формирую здесь еще две дивизии. Со всей страны ко мне людей направляют. Проводим обучение. Как прикажут, двинем на фронт. Мы так сказать в резерве.