— Вот с полевыми работами закончим, и пойду — поднял голову Игорь — все равно тяжело мне здесь, особенно, после того как с Викой разбежались.
В глубокой задумчивости, погруженные каждый в свои мысли, приятели перешли связанный из жердей мостик и направили свои стопы в поселок, откуда уже давно доносились аппетитные ароматы и призывно гремели посудой изголодавшиеся соплеменники.
Как и предполагалось с перекопкой огорода, управились за пару дней. Слишком невелик был участок выделенный под посев. Пару грядок выделили под лук, еще одну в порядке эксперимента засеяли семенами дикой кукурузы.
Наконец настал торжественный день. Может быть, действительно пламенные речи Петровича о необходимости воссоздания культурных традиций и обрядов предков нашли отклик в умах его соплеменников, а может, слишком во многом зависели они от капризов природы, и хотелось людям верить, что вмешается какая-то высшая сила и наладится, наконец, жизнь. Трудно сказать, что двигало этими инженерами, менеджерами и студентами волей судьбы вырванными из объятий цинично-техногенного двадцать первого века и оказавшимися как когда-то их далекие предки один на один с матерью природой. Чтобы не думали колонисты об очередной затее мастера, к этому мероприятию готовились насколько могли серьезно.
Едва лишь рассвело, и вскопанная земля стала исходить паром под первыми солнечными лучами, все население поселка собралось на пашне. Обязанности волхва или жреца, а значит и общее руководство ритуалом, взял на себя Ковригин. Первым делом он заставил всех еще с вечера сходить в баню, а с утра одеться во все чистое, у кого, что оставалось. И вот толпа поселенцев, переминаясь и притаптывая непривычно босыми ногами на сырой и прохладной земле, в полнейшей тишине с возрастающим любопытством наблюдала за разворачивающимся действом. Торжественностью момента прониклись буквально все, от непоседливого Петьки и заканчивая многоопытным Семенычем. Даже записные "язвы" Оксана и Вика стояли молча, с любопытством наблюдая за происходящим.
Ковригин, между тем, приступил к осуществлению, обряда. Выйдя на середину пашни, он поклонился на четыре стороны света, бормоча какие-то наговоры. Затем, воздев руки к небу, громогласно обратился поочередно к солнцу, ветру, земле и воде с просьбой даровать людям щедрый урожай. У Сергея возникла ощущение, что и наговоры, да и весь обряд Петрович выдумал сам, но никто из окружающих даже не улыбнулся, все продолжали внимательно следить за манипуляциями новоявленного волхва.
Между тем действо продолжалось. Кузнец отошел к краю поля и знаком подозвал к себе пасечника. Черных хмыкнул, что-то пробурчал себе в усы, зыркнул на соплеменников недовольным взглядом из-под кустистых бровей, но подчинился. Повинуясь знаку отца, подбежавший Петька приволок плетеное лукошко с тщательно отобранным из наиболее крупных и урожайных колосков зерном дикой пшеницы.