– Слушаю вас, товарищ Егоров.
– Товарищ Сталин, сегодня мы получили копию письма адресованного вам, от имени кого-то, назвавшего себя Ольга. В письме есть ряд вопросов касающихся армии. Если вам уже доложили, и у вас есть вопросы к этой части письма, я готов на них ответить.
– Что вы думаете о проблемах изложенных в записке?
– Для меня ничего нового в записке нет. Эти проблемы известны и над их решением ведется работа.
– Вы можете сказать, когда эти проблемы будут устранены?
– Это зависит не от меня, а от разработчиков.
– И от того, какие задачи вы им ставите. Может пришла пора отказаться от динамо-реактивных пушек и от противотанковой зенитки, а поставить разработчикам такие задачи, с которыми они могут справиться?
– То о чем вы говорите товарищ Сталин, это не мои предложения.
– А хотелось бы узнать и ваши предложения, товарищ Егоров. Вы ведь у нас начальник штаба армии, верно?
– Так точно, товарищ Сталин!
– Надеюсь, недели времени вам хватит?
– Так точно!
– Тогда у меня больше вопросов нет. Письмо передайте товарищу Ягоде. До свидания, товарищ Егоров.
В трубке раздались короткие гудки. Положив трубку и смахнув рукой пот, командарм Егоров понял, что видимость мира между Сталиным и Тухачевским закончилась. Нужно выбирать, на чьей ты стороне.
***
Первым делом, записавшись в седьмой класс 11 средней школы, которая обслуживала район, где проживала Оля, она познакомилась с учителями и директором. Директор Оле не понравился. На предварительный, осторожный разговор, что она бы хотела сдавать экзамены экстерном и поступать в вуз, он ответил отказом, аргументируя это тем, что она должна хотя бы год проучиться в школе. Оля пока не отчаивалась и собиралась добыть бумагу, которая могла бы поколебать мнение директора.
Следующие несколько дней Оля выходила из районной библиотеки только в обед, побежать в столовую, все остальное время, до семи вечера, она проводила в читальном зале, где изучала учебники по физике и математике, решала задачи. Подготовившись по курсу средней школы и чувствуя себя уверенно в этих двух предметах, она пошла в Московский университет. Теоретически вход в корпуса университета был по билетам, но практически вахтеры их не спрашивали, и кто не выделялся со студенческой массы, мог свободно зайти и выйти.
Олю интересовал преподавательский состав кафедры общей физики. Как объяснил ей ее внутренний голос, нам нужен преподаватель-революционер и фанат физики, а не флегматичный ретроград. Оля не совсем понимала значение этих слов, но была уверенна, что нужного ей преподавателя узнает с первого взгляда. Это у нее заняло немного времени. Больше всего ей, как кандидат на борьбу с ретроградством и косностью, понравился профессор Гинзбург Лев Яковлевич. Было ему лет пятьдесят, физика для него была, как говорили древние, альфа и омега его жизни.