Быстро осмотревшись и не найдя ничего, похожего на оружие, я вышла из укрытия, собранная и готовая к схватке.
– Хватит, Дерби. Отпусти ее,-эхо усилило мой голос и подхватило слова, накатывая на меня изо всех углов.
Глыба медленно повернула голову. Ее толстые, словно резиновые губы сложились в презрительную усмешку, как только она поняла кто перед ней.
– Так, так, так. Это же маленькая подстилка амазонок. Привет, шкурка.
– Отпусти ее, Дерби,-не ослабляя внимания, я переменила позицию, следя, чтобы меня не загнали в угол.
Остальная троица уставилась на толстуху, ожидая указаний.
– Ты лучше не лезь в наши дела, шкурка, или я забуду, что Мышь просила меня оставить тебя ей.
– Я прошу тебя в последний раз, Дерби. Отпусти девчонку.
Она снова усмехнулась:
– Пошла ты…
Великанша отвернулась к жертве, а я воспользовалась представившейся возможностью и, запрыгнув на широченную спину Дерби, зажала ее горло сильной рукой. Потеряв равновесие, она шагнула назад, но прежде чем я смогла усилить хватку, остальная троица подступила к нам с разных сторон.
Колени Дерби подогнулись под нашим весом, и мы рухнули на пол, я довольно сильно ударилась, но падение позволило мне ослабить хватку. В меня вцепились чьи-то руки, но я резко выпрямила ноги, не обращая внимания на то, куда наносила удар. Раздавшиеся вопли не вызвали у меня ни малейшего сочувствия. Дерби поднялась, окончательно разжав мой захват своей лапищей и чуть не сломав мне запястье при этом. Заревев, она отшвырнула меня, и я рухнула на пол около сушилок, слегка оглушенная. Несмотря на боль я вскочила на ноги, все еще готовая к бою, балансируя, словно пританцовывая на месте, как учили меня амазонки.
– Ах ты маленькая сучка,-великанша потерла след от моей хватки.-К черту Мышь. Я сама тебя прикончу.
Она начала надвигаться на меня, широко расставив руки, так, как будто собиралась меня обнять. Она была огромна, но я – проворна и быстра. Когда она приблизилась, я легко проскочила под массивной ручищей, и чуть не рассмеялась, когда эта туша по инерции врезалась в сушилку. Посыпались проклятия. Она повернулась ко мне.
– Ты труп, шкурка. Слышишь меня? Труп.
– Поймай меня сначала, бочка!-иногда мой рот действует сам по себе, и это точно был один из таких случаев.
Лицо Дерби побагровело, а на заплывшей жиром шее вздулись вены. С ревом, который потряс помещение до основания, она вновь атаковала. Я снова увернулась и использовала краткую передышку, чтобы посмотреть, что поделывает остальная троица.
Они валялись на полу без сознания. Удивленная, я нахмурилась, зная, что мои удары не могли причинить столько вреда.