– На каком корабле изволите отъезжать?
– «Аурора».
– Корабельщик Лензеби, – говорит Мартышка, – идет с железом. Завтра, коли будет ветер, пойдете.
– А в Англии соловьи поют? – спросил Сабакин Дмитриева.
– Поют, и сладко.
– А строение теперь какое в Лондоне?
– Строение в Лондоне непорядочное – вразброд, но все больше в три жилья. Впрочем, город хороший.
– Хорош без порядку?
– Богат, хоть и дымен, город. Много в нем лавок для чистки белья. Дымен город и туманен, а неплох.
– А наша Тверь, – сказал Сабакин, – после пожара стала красавицей. Площади круглы, вокруг них дома стоят в порядке, ни малы, ни высоки, а какие надо. Красивый город! А вот Питер мне не показался, хоть и жил я в нем долго.
– Питер потишел, – сказал Мартышка. – Как вам, господин механик, приглянулась наша махина?
– Пыхтит, – ответил Сабакин. – Подумать: вот баба печет хлеб, так ведь она жар бережет, растопит печь, постирается, помоется потом в ней, – а тут нагреют цилиндр, холодят, потом опять греют. Разорительная машина! Много лучше сделать можно.
– А у нас в Кронштадте без нее нельзя, – сказал Мартышка. – У нас реки нет. Я вот с того, можно сказать, спился. Вода пресная должна доходить до нас невской струей, да часто морем солонится. Так мы воду не пьем. Ниже пива не спускаемся. А вы по какому делу едете?
– По секретному.
– А язык знаете?
– Несколько.
– Пить можете?
– Не пью без разуму, но меня не перепьют.
– Так выпьем за мель, если угощаете.
– А почему за мель?
– Потому что от мели Кронштадт расцвел. Идет товарам перевалка, а у меня торговля в гору, могу и вас угостить.
В кабак вошло еще несколько матросов, сели за столы, обитые посеревшим от старости свинцом. Постучали.
Послышалась английская и голландская речь.
Служанка подала пиво в оловянных кружках.
– Вотька есть? – спросил матрос и засмеялся.
– Просто хоть не держи пиво, – молвил Мартышка. – Вот стоит, – продолжал трактирщик, – стоит эта махина скоро десять лет, и я на нее не жалуюсь – пускай пыхтит. Я, Мартышка, конечно, все знаю: поставили ее по собственной ее императорского величества воле, запросило ее императорское величество коллегию, известно ли коллегии о махине, в Англии выдуманной, которая огнем выливает воду. Ну конечно, коллегия отвечает, что ей все известно. Когда начальство спрашивает, никто не отвечает – не знаю, мол.
– Я про огненную махину тоже знаю, – сказал Сабакин.
– Нет, вы не начальство, вы сего знать не можете. Запросили Каронскую компанию, ту, что пушки-коротышки делает – каронады, – может ли она продать нам махину. «Конечно», – отвечают. «За сколько?» Сговорились. И вот пошли к нам части махины и разные чугунные вещи на двух кораблях, а потом пришел еще третий. Полторы тыщи штук вещей инженерной работы привезли – почти шесть тысяч пудов. И везли – сказать обидно даже – кирпич, глину. Только песку не везли.