Спустя небольшое время после конклава, граф Шампанский уезжает в Святую Землю; он находится там в течение четырех лет и возвращается в 1108 г. В 1114 г. он снова отправляется в Палестину с намерением присоединиться к «воинству Христову», потом передумывает и, спустя год, возвращается вновь во Францию. После своего возвращения он дарит землю ордену цистерцианцев; св. Бернар строит на ней аббатство Клерво, поселяется там и оттуда пытается укрепить свой орден.
В 1112 г. цистерцианцы находятся на грани краха, но, благодаря своему блестящему представителю, им снова улыбается фортуна. Действительно, в последующие годы основываются новые аббатства, и в 1153 г. их насчитывается более трехсот, из которых шестьдесят девять были основаны лично св. Бернаром. Этот новый и внезапный взлет ордена цистерцианцев приходится на то самое время и происходит таким же образом, что и взлет ордена Храма. Между ними существует бесспорная родственная связь – это Андре де Монбар.
Теперь рассмотрим поближе эту непонятную совокупность событий. В 1104 г. граф Шампанский едет в Святую Землю, после совещания с несколькими сеньорами, один из которых находится в тесных отношениях с Андре де Монбаром. В 1112 г. племянник Монбара вступает в орден цистерцианцев, а в 1114 г. граф Шампанский совершает свое второе путешествие в Святую Землю, намереваясь вступить в орден тамплиеров, основанный его собственным вассалом Гуго де Пей-ном и Андре де Монбаром. Как свидетельствует письмо епископа Шартрского, орден к тому времени уже существовал или его вот-вот должны были создать.
В 1115 г., то есть чуть меньше года спустя, граф Шампанский возвращается в Европу и дарит св. Бернару землю, на которой тот возводит аббатство Клерво. В последующие годы оба ордена – цистерцианцы и тамплиеры, орден св. Бернара и орден его дяди Андре де Монбара – переживают во всех возможных сферах жизни резкий взлет, активную деятельность и исключительную удачу.
Подобное совпадение фактов, постоянная связь между событиями, людьми и датами не переставала нас поражать, все это не могло быть случайным. Напротив, нам все время казалось, что мы открыли следы какого-то обширного и честолюбивого замысла, о подробностях и значении которого История не знала. И поэтому, чтобы их найти, мы попытались выработать нечто вроде гипотезы, «сценарий», который учитывал бы детали, имеющиеся в нашем распоряжении.
Вот они: предположим в самом деле, что, случайно или намеренно, в Святой Земле было сделано важное открытие, которым весьма и весьма интересуются некоторые знатные семьи Европы. Прямо или косвенно, но это открытие вызывает приток богатств; но имеется еще какая-то вещь, нечто очень значительное, что должно было содержаться в секрете и поверяться лишь очень малому числу сеньоров высшего ранга. Об этом открытии было упомянуто, а затем оно было внимательнейшим образом изучено на конклаве в 1104 г.