- Обижаете, ваше высочество.
- Вот и ладненько, не буду их отвлекать, веди Егор, я за тобой.
Используя казака как волнорез, я вскоре оказался на площади перед кремлем, где уже соорудили помост, где сидел Каховский и Кнорринг. Надо же, недавно же проезжал мимо и не заметил, или просто не обратил внимание. Толпа образовала круг, в центре которого двое егерей держали паренька лет двадцати, двадцати пяти. Одежда его была порвана и вся в грязи, под левым глазом налился синяк, полностью закрыв глаз, нос и губы были разбиты.
В это время барон заканчивал речь.
- За нападение на кавалера Кочийского, сопротивление представителям властей приговариваем к пятнадцати ударом плетью.
Ага, рядом значит кат стоит. Странно, я всегда думал они в капюшонах, а это нет. Парень затравленно оглянулся, но потом его взгляд изменился, став жестким и колючи. Он выпрямился и даже голову стал держать ровно. А что смелый. Мне стало интересно, за что же он напал на дворянина, и судя по всему поляка (ох, как я не любил пшеков после войны). Я вышел в центр и подошел к помосту.
- Михаил Васильевич, Василий Владимирович, - поприветствовал я предводителей дворянства.
- ваше высочество, - практически одновременно произнесли граф и барон, и подали мне руку, чтобы я забрался на помост.
- Могу узнать? - спросил я у Кнорринга, который вел суд.
- Конечно, спрашивайте. Казнь остановить, его высочество вынесет решение.
Похоже, барон совсем не был обижен тем, что я прерываю его полномочия.
- Спасибо барон. Скажите господа, а почему он напал на достопочтенного пана.
- Лешка Белой, работает приказчиком у пана. Пан решил наказать кого-то из своих слуг, Так этот вступился, да так, что морду пану и разбил. Кочийский пожаловался. К Лешке вышли пятеро егерей. Так этот, вместо того чтобы сдаться, раскидал егерей, хорошо с ними был офицер, просто отстал. Так он Лешку по голове и тюк. А затем егеря на нем немного отыгрались.
- Парень не говорил, почему так поступил.
- Говорил, только нес как очнулся какую-то чушь. Попросили назваться, он сначала Лаврентием себя назвал, но потом сознался. Говорил что-то про социальную справедливость.
- Ладно, хватит, - я повернулся к толпе. - Властью данной мне богом и императрицей, я милую его.
- Но как! - сбоку выскочил еще один персонаж, должно быть пострадавший. - Я шляхтич в четвертом поколении, а этот на меня руку поднял.
- Заткнись, нужно еще разобраться, не участвовал ли ты в недавнем восстании.
Поляк сник, и постарался затеряться в толпе. Паренька помыть одеть, накормить и ко мне в кабинет, держи рубль.