— Я сам поеду в Луксор и не собираюсь оставлять вас здесь.
— Когда мы сможем поехать? — тихо спросила я.
— Мы полетим на самолете завтра днем. Сегодня туда больше нет рейсов.
Мое сердце громко застучало, ладони стали холодными и влажными. Неуловимая Адель стала реальной и досягаемой — оставалось лишь сесть на самолет и полететь к ней. Мне хотелось поскорее ее увидеть.
— А сегодня вечером мы не можем поехать?
Ахмед поймал мой тревожный взгляд, и я подумала, что ему должны быть понятны мои чувства, ведь он так обожает свою сестру.
— Туда идет поезд, но он отправляется в восемь часов.
Я взглянула на свои часы. Они показывали половину седьмого.
— Мы успеем! — воскликнула я. — Когда мы прибудем в Луксор?
— В восемь утра, но…
— Прошу вас, мистер Рашид. — Я импульсивно взяла его за руку. — Мы можем упустить ее. В Риме я потеряла ее. Я не хочу, чтобы это случилось еще раз.
Он сжал мою руку.
— Мисс Харрис, но это долгое путешествие, на самолете гораздо приятнее и быстрее.
— Но поезд прибывает намного раньше! Умоляю вас!
Он неохотно согласился.
— Ну, хорошо. Но нам следует поторопиться. Мне придется отлучиться на несколько минут, вы за это время соберете свои вещи. Когда я вернусь, мы сразу отправимся в путь.
Мы поднялись одновременно, все еще крепко держась за руки.
— Мисс Харрис, это опасное предприятие. Вы не должны слишком обнадеживать себя, вас может постигнуть разочарование.
— Мистер Рашид, я уже научилась справляться с разочарованиями. Меня этим не удивишь.
Как только он вышел, я отправилась в спальню и тщательно упаковала свои вещи. Я раздумывала, куда положить шакала — в сумочку или в чемодан, но, в конце концов, засунула его в пояс своих брюк и выпустила блузку. Мы с этим маленьким зверьком стали неразлучны.
Я остановилась перед зеркалом и увидела прежнее отражение: бледную копию своей красивой сестры. Однако в глазах появилось что-то новое, бесстрашие, что ли.
Сейчас, когда предстояло еще одно путешествие, на этот раз к верховью Нила, мне показалось, что я всего лишь беглянка, отшельница, которой нет дела до жизни, кипевшей за пределами ее крохотного личного мирка.
Что ж, я теперь вылупилась из своей защитной скорлупы и должна была полагаться только на себя. Теперь мне и в самом деле ради себя и сестры придется стать бесстрашной.
Поезд в Луксор отправился со станции «Рамсес», своим названием обязанной возвышавшейся перед ней исполинской статуе Рамсеса II [36]. В этот вечерний час, когда прибывает и отправляется много поездов, на станции было многолюдно. Никто не обращал внимания на хорошо одетого араба и молодую американку, пока мы протискивались через шумную толпу.