— На твоем месте, — сказал он мне, — я не встречался бы с ней больше. Это может вызвать неудовольствие Га-ва-го.
С тех пор, как мы заняли деревню, Ортис впервые заговорил со мной. Мне не понравился его тон.
— Будь добр, Ортис, не суй нос не в свои дела, — сказал я и продолжил путь с Нах-и-лах. Я видел, как глаза этого человека зловеще блестнули. Затем он повернулся и вошел в хижину Га-ва-го, вождя Но-ванов.
Каждый раз, идя к реке, я проходил поблизости от хижины Нах-и-лах. Мне это было несколько не по пути, но я всегда питал слабую надежду, что встречусь с ней, хотя я никогда не заходил в ее хижину и не звал ее, пока она сама не приглашала меня. Понимая ее положение, я не хотел вмешиваться, так как не был знаком с социальными обычаями ее племени и боялся случайно обидеть девушку.
Случилось так, что в следующий раз, идя вниз, к озеру, и проходя мимо нашего места в лесу, я сделал свой обычный крюк, чтобы оказаться неподалеку от хижины Нах-и-лах. Когда я подошел ближе, то услышал голоса, один из которых несомненно принадлежал Нах-и-лах, а второй — мужчине. Тон девушки бы яростным и оскорбленным.
— Покинь это место, существо! — были первые слова, которые я смог разобрать. Затем раздался голос мужчины.
— Иди сюда, — говорил он игривым тоном, — давай будем друзьями. Пошли в мою хижину, и ты будешь в безопасности, потому что Га-ва-го — мой друг. — Голос несомненно принадлежал Ортису.
— Уходи! — снова приказала она. — Я предпочла бы лечь с Га-ва-го, чем с тобой!
— Тогда знай, — в ярости закричал Ортис, — что ты пойдешь! Хочешь ты этого или нет, но Га-ва-го отдал тебя мне. Пошли! — Затем он, должно быть, притянул ее к себе, потому что я услышал ее вскрик:
— Как ты посмел прикоснуться ко мне, ко мне — Нах-и-лах — принцессе Лейси?
Я находился неподалеку от входа в хижину и, не став ждать дальнейшего развития событий и не слушая более, ворвался в жилище, резко отбросив полог. Они стояли в центре комнаты, Ортис пытался сжать девушку в своих обьятиях, а она боролась и вырывалась. Ортис стоял ко мне спиной и не знал, что кто-то еще находится в хижине, пока я не предстал перед ним и не схватил его яростно за плечо, оторвал его от девушки и не заставил взглянуть прямо на меня.
— Ты, мерзавец, — сказал я, — убирайся отсюда, пока я не прогнал тебя пинками, и чтобы я больше не слышал, что ты пристаешь к этой девушке.
Он насупился и посмотрел на меня со зловещим блеском в глазах.
— С самого детства ты отбирал у меня все, что я хотел иметь. Ты разрушил мою жизнь на Земле, но сейчас все изменилось. Столы перевернулись. Поверь мне, если ты вмешаешься, то этим подпишешь свой смертный приговор. Ты живешь только благодаря мне. Если я шепну словечко Га-ва-го, он уничтожит тебя мгновенно. А теперь убирайся в свою хижину и перестань вмешиваться в чужие дела, — эту привычку ты в совершенстве освоил на Земле, но она ничем не поможет тебе здесь, на Луне. Женщина — моя. Га-ва-го отдал ее мне. Даже если ее отец откажется заплатить за нее выкуп, ее жизнь будет продолжаться так долго, как долго она будет нужна мне. Твое вмешательство только ускорит твою смерть и не принесет ей добра, даже при условии, что ты преуспеешь, пытаясь удерживать ее от меня на расстоянии. Ты только обречешь ее на смерть, если ее отец не пришлет выкупа. Га-ва-го сказал мне, что в ней он видит мало пользы, поэтому, вполне возможно, что его посланники передали-таки требования вождя Сагроту.