Возможно, что-то прояснится, когда я доберусь до города.
Здравая мысль. Сейчас следовало успокоиться, отставить домыслы, дать отдых разуму и телу, ведь впереди еще около сотни километров пути.
Я должен отдохнуть. — Он и без самовнушения чувствовал, как снова уже второй или третьей волной накатывается непомерная усталость, глаза буквально слипались, и Иван не стал сопротивляться, — подбросив в огонь остатки дров, он лег на мягкую подстилку мха и почти мгновенно провалился в черноту лишенного сновидений сна…
* * *
Его пробуждение нельзя было назвать приятным.
Таманцев проснулся мгновенно, словно от корабельного ревуна тревоги.
Где- то недалеко часто и ритмично грохотали выстрелы автоматического орудия, почва вбирала ритм разрывов, утренний ветерок доносил характерный кисловатый запах таугермина.
Иван вскочил на ноги, четко, безошибочно определив направление и дистанцию: стреляли километрах в трех дальше по дороге.
Он машинально огляделся.
Костер почти догорел, истекая ленивыми струйками дыма.
Быстро затоптав его, он вернул на место снятый, но не поврежденный пласт мха, и, держась под сенью кромки деревьев, двинулся в направлении потревоживших его звуков, стихших за то время, пока он маскировал место своего ночлега.
Он бежал, привычно концентрируясь на прозвучавших признаках боя, анализируя звуки, их ритмику, приходя к выводу, что огонь велся из двух автоматических плечевых орудий, обычно входящих в штатное вооружение тяжелых бронескафандров…
Звук не повторялся, запах таугермина, принесенный ветром, постепенно истаял в утреннем воздухе, зато по нервам внезапно ударили иные признаки скоротечного боя, относящиеся вовсе не к разряду привычных проявлений, — Иван споткнулся на бегу, и едва не упал, когда по рассудку хлестнула тугая волна боли и ярости.
Нет… Только не это… Он прекрасно понимал, что вторично не сможет выдержать жуткого прессинга со стороны обитателей леса, тем более, судя по оглушающим ощущениям, теперь их было много.
Имплант…
Иван с трудом разогнулся, заставил себя вдохнуть загустевший воздух, — только устройство импланта, куда был встроен микрогенератор статис-поля, могло уберечь его от глобального воздействия ментальных волн, если не погасить их полностью, то хотя бы ослабить, приглушить воздействие…
Через несколько секунд ему действительно стало легче.
Волны ярости и боли по-прежнему достигали рассудка, но теперь они воспринимались не как уничтожающий удар по психике, а скорее как неприятный, но терпимый фон, что-то вроде назойливого звука, который можно вытерпеть.