На кровати темнела голова Анюты — 30–летней кухарки, кормившей своим заработком стариков родителей. Анюта тихо похрапывала. Что снилось ей в последние мгновения жизни? Полуляхова обуяла жалость: «Ее–то за что?» Но стукнул топором — по подушке пошло большое черное пятно, липким брызнуло на руки Полуляхова.!
После этого он сбросил с себя окровавленный армяк, вытер о него руки, поставил топор в угол. Чиркнул серником, зажег свечу и вошел в спальню госпожи Арцимович. Та сразу же проснулась:
- Кто вы? Что вам нужно?
- Извините, сударыня, что мы вас тревожим. Мы пришли воспользоваться вашим имуществом.
Арцимович, кутаясь в одеяло, сёла на кровати. Спросила спокойно, с чувством собственного достоинства:
- Да знаете ли вы, любезные, к кому вы в дом пришли? Мой муж судья.
- Для нас все равны. Нам ваша жизнь не нужна, деньги нужны. Пожалуйста, откройте сейф. Ваш муж связан, он жив и здоров.
Арцимович аж фыркнула:
- Сейф открыт? Денег там нет ни копейки. Муж купил сейф для того, чтобы закрывать в него судебные дела, которые он часто берет домой для работы. Господи, да вот смотрите…
Она, накинув халат, открыла сейф, и непрошеные гости, к своему ужасу, увидали лишь пустое металлическое нутро. Лица у бандюг стали такими несчастными, что Арцимович всплеснула руками:
- Бедняги! Ради чего вы свободой рискуете? В нашем доме рубля лишнего не бывает. Живем лишь на жалованье мужа, да мой сын от первого брака немного помогает.
- А наследство? А брат–сенатор? Женщина расхохоталась:
- Опять эта сплетня! Да у мужа и братьев нет. В этот момент проснулся — на свою беду - прелестный белокурый мальчуган, чья кроватка стояла возле окошка. Он сначала испугался, но мать его успокоила. Тогда он попросил:
- Мамочка, хочу яблоко. Иван взял яблоко из вазы и протянул ребенку. Госпожа Арцимович сжалилась над ворами:
- В шкафу под платьем лежит триста казенных рублей, да у меня в кошельке рублей десять. Возьмите их, пожалуйста. Вы так, наверное, нуждаетесь. И вот еще два золотых кольца и серьги. Но с ними лучше не связываться, они гроши стоят.
Полуляхов все сгреб, засунул в карман. Он чувствовал себя оплеванным, впервые в жизни он до конца почувствовал свое ничтожество. Да делать нечего, своя голова дороже. Он пошел на кухню, спрятал топор под чуйку и вновь вошел в спальню. Тихо подошел к Арцимович сзади — кончил ее одним ударом.
Только сильно брызнула кровь, попала мальчонке на лицо.
Вскочил он на кроватке. Рот беззвучно раскрыт, глазками хлопает, ручки вперед вытянул…
ЧЕРЕП НА ТОПОРЕ
Бросился Полуляхов к мальчугану…