Вне всяких сомнений, так оно и есть: отвращение к плоти, к «телесному низу», впервые проявившееся в этом эпизоде, в случае Лема имело не психотическое, а метафизическое основание. Мы ещё вернёмся к этому; покамест отметим для себя, что тема убожества и мерзости человеческого тела сыграет в творчестве Лема ту же роль, что и у его великого предшественника Свифта: негромкая, но ясно различимая сквозная нота, пронизывающая всё творчество.
Но в ту золотую пору атлас можно было благополучно отложить в сторону и заняться более важными вещами — тем более, что подошла пора садиться за учебники. В тридцать втором году мальчик поступил на учебу в престижную Вторую мужскую гимназию[3] (3), которую блестяще закончил в тридцать девятом. Кстати, в гимназии он был протестирован по новой для того времени методике определения коэффициента умственного развития. Выяснилось, что его IQ равнялся почти ста восьмидесяти — то есть он был одним из самых умных польских детей того поколения. Результаты тестирования ему не сообщили, узнал он об этом факте после войны, случайно. Особого интереса это у него тогда не вызвало: молодой Лем и без того считал себя самым умным. Зато в старости, в одном из последних интервью он ехидно заметил, что IQ Буша «ниже среднего».
В 1939 году город стал советским. Жители пограничья обычно относятся к вопросам подданства философски, лишь бы им не мешали жить по-старому. Но соввласть именно этого маленького условия соблюдать как раз и не собиралась.
Именно в этот момент молодой Станислав собирается сделать главный, как тогда казалось, выбор своей жизни — получить высшее образование. Он категорически не хочет идти по стопам родителей: заниматься медициной — значит иметь дело с «пауком», со всей этой слизью и грязью внутри человеческой тушки. Он хочет стать инженером и работать с техникой. Станислав успешно сдаёт экзамен в политехнический, но в последний момент выясняется, что у пана Самуила обнаруживается ошибочное социальное происхождение, а советские власти как раз приступили к своему любимому занятию — наводить социальную справедливость.
Но слово уважаемого человека всё ещё кое-чего стоит. Отец напрягает старые связи и через знакомого профессора-биохимика устраивает сына в львовский мед. Сын тяжело вздыхает — и добросовестно, хотя и не без отвращения, идёт учиться на врача.
О студенческих годах Лем вспоминал мало и неохотно. Он получает хорошие отметки и пописывает плохие стишки.
Потом пришли немцы.
III
Оккупация принесла полякам больше проблем, чем, скажем, французам