Сбивая ноги на ступенях, я вымахал на вершину стены и первым делом кинулся к краю, чтобы понять, кто же нас атаковал. И каким образом неизвестный противник сумел добраться до лебедки подъемника.
Первой неожиданностью оказалось то, что чернеющее ущелье было безжизненным. В ярком лунном свете я видел лишь отдающий синевой снег, черные скалы и в глубине ущелья тускло мелькал огонек одинокого факела. Справа от меня грохотала лебедка подъемника - ее крутили в восемь рук сразу четверо мужчин, споро поднимая платформу подъемника. Пустую платформу.
Крутнувшись на месте, я оглядел занимающих позиции воинов и понял по их недоумевающим лицам, что они знают и понимают не больше меня. От души выругавшись, я поспешил на шум лебедки скользя по обледеневшему за вечер камню и цепляясь за плечи мужчин, чтобы не грохнуться наземь. Люди поспешно раздавались в стороны и через минуту я уже был у подъемника, который как раз занял свое положенное место на вершине стены. Где-то на полпути ко мне успел присоединиться здоровяк держащий в руке пылающий факел.
Тяжело дышащие люди поспешно закрепляли платформу подъемника, у края стены скорчился воин сжимая в ладонях безвольно опущенную голову. В свете факелов я рассмотрел струящиеся меж его пальцев темную жидкость. Кровь. Ситуация стала еще запутанней.
Противника нет и в помине, но один из воинов явно ранен. Подъемник оказался у подножья стены, а в глубине ущелья все еще виднеется трепещущий огонь факела. Причем свет факела удаляется от стены все дальше!
- Да что происходит, мать вашу?! - не выдержал и закричал я - Где часовые?!
Замершие на месте воины переглянулись и виновато взглянув на меня, развели руками.
- Что вы руками дрыгаете?! - заревел Рикар - Отвечайте, когда вас господин спрашивает! Где часовые?!
- Я здесь, господин - почти неслышно откликнулся раненый воин и пошевелился, силясь подняться на разъезжающиеся ноги - Я час-совой...
Шагнув к нему, я опустился рядом и положив руку ему на плечо удержал на месте. Заглянув ему в окровавленное лицо, я с трудом узнал его - Трезий - молчаливый и исполнительный воин.
- Что случилось? - уже спокойней спросил я - Где второй часовой? Кто тебя ранил?
- Он в... в ущелье, г-господин - с трудом выдохнул Трезий - Это он м-меня уд-дарил по г-голове и опустил п-подъемник.
- Что?! - в два голоса выкрикнули мы с нависшим надо мной здоровяком.
- Тебя ударил второй часовой? - тщательно выговаривая слова, переспросил я, сдирая с себя рубаху - Ты уверен?
Часовой молча кивнул и страдальчески поморщился. Похоже, что Трезий удерживает себя от потери сознания лишь неимоверным усилием воли. Скомкав рубашку в плотный комок, я отвел ладони Трезия в стороны и приложил ее к широкой, но неглубокой ране.