отделение академии РККА. Однако уже после первого курса (карьера не оставляла времени для
учебы) покинул академию.
Но если традиционные военные науки Власову и не удалось постигнуть, то технологию работы
советских штабов, военную бюрократию он освоил в совершенстве.
Без преувеличения можно сказать, что именно в Ленинграде выработалась во Власове та
феноменальная убежденность советских военачальников, которая позволяла им без колебания браться
за любое дело.
Показав, что он одинаково успешно командует батальоном, преподает тактику, направляет обучение
военных переводчиков, не владея ни одним языком, Власов доказал свое право быть сталинским
полководцем.
Семь лет — немалый срок…
Но именно столько потребовалось Власову, чтобы перебраться с Должности начальника штаба полка
на должность командира полка.
В июле 1936 года это знаменательное в жизни Андрея Андреевича Власова событие наконец–то
свершилось. Будучи помощником начальника [11] боевой подготовки Штаба Лен ВО, он участвовал в
инспекционной поездке по округу комкора Примакова.
Как пишет в биографическом очерке поручик В.Осокин, Виталия Марковича Примакова возмутил
низкий уровень подготовки 11–го стрелкового полка. Тут же командир был смещен, а на его место
назначен Власов. Кажется, это последнее, что успел сделать до своего ареста Виталий Маркович.
Если это верно и командиром полка Власов стал благодаря протекции человека, который в
ближайшее время будет объявлен немецким шпионом и врагом народа, момент этот в карьере Андрея
Андреевича действительно мог стать роковым. Очень легко и просто мог он отправиться вслед за
своим благодетелем в подвалы Лубянки или Большого дома.
Спасло Власова то, что вскоре, еще до начала чисток, его перевели в Киевский военный округ
командиром 215–го стрелкового полка.
С чем был связан перевод, сказать трудно.
Возможно, это была обычная в военных кругах «ротация» комсостава, но возможно, сыграл роль
скандал, разразившийся в семье новоиспеченного командира полка. Пылкий роман Андрея
Андреевича Власова с некоей Юлией Осадчей {5} завершился тем, что Юлия родила от него дочь и
подала на алименты.
Однако уже наступал 1937 год, когда, по выражению Анны Андреевны Ахматовой, «не нужным
довеском болтался возле тюрем своих Ленинград»… И, должно быть, поэтому семейный скандал не
повредил карьере краскома–алиментщика.
Более того, в каком–то смысле скандал этот помог Власову отмести от себя многие подозрения. В
самом деле. В то время, когда комсостав Красной армии в массовом порядке подался в немецкую,
японскую, английскую и польскую разведки, нашелся офицер, который не соблазнился модным