— Есть! — Я прибегал посмотреть, но он ни разу не позволил мне взять в руки свой драгоценный зрительный прибор. — Ты и так много дров наломал, — непонятно говорил он, будто мой взгляд был таким же вредоносным, как у одной очень уродливой греческой женщины-чудовища. Через некоторое время я перестал просить и, когда слышал голос отца: «Вот опять! Он во дворе! Шутит с товарищами! И они смеются! Такое впечатление, что ему ужасно весело!» — не трогался с места. Конечно, я мог бы обзавестись собственным биноклем, но не решался. Откровенно говоря, я не верил, что отец мог вообще что-то там видеть.
Наш город стал местом паломничества журналистов, историков, студентов и женщин с пышными формами, начесом и ярко накрашенными физиономиями. Они толпились у ворот тюрьмы, надеясь повидаться с Терри. Большинство получали отказ и, взбудораженные, бродили по городу. Многие сжимали в руках первое и единственное издание «Учебника преступления». Книгу изъяли с полок в тот самый день, когда она поступила в магазины, и вскоре запретили навсегда. И теперь «Учебник» превратился в предмет коллекционирования. Помешанные фанаты прочесывали город — догадайтесь, в поисках кого? Меня! Требовали, чтобы я, доверенный редактор автора, подписал экземпляр. Сначала меня волновало, что я наконец оказался в центре внимания, но вскоре надоело до чертиков. Каждый охотник за автографами донимал меня бесконечными вопросами о Терри.
Снова Терри.
Вот так, в толпе голодных до знаменитостей придурков, я наткнулся на Дейва. На нем был пиджак, но без галстука, волосы аккуратно зачесаны назад. Он поистине очистился — готовился к новой жизни. Явно нашел Бога, который сделал его не таким жестоким, но оставил таким же невыносимым. Я не мог от него отцепиться. Дейв с одержимой настойчивостью повторял:
— Ты любишь книги, Мартин. Всегда любил. А вот эту читал? Это хорошая книга. Я бы сказал, Очень Хорошая Книга! — Он поднес Библию так близко к моему лицу, что я остался в неведении, то ли он предлагает ее прочитать, то ли съесть.
— Сегодня утром я видел твоего брата, — сообщил он. — За этим сюда и вернулся. Я вверг его в соблазн и должен теперь спасти. — Библейские разговоры выводили меня из себя, поэтому я сменил тему и спросил его о Бруно. — Плохие новости, — грустно ответил Дейв. — Его застрелили во время поножовщины. Мартин, а как твои родные? Откровенно говоря, повидаться с Терри — только половина моей миссии. Я хочу попросить прощения у твоих родителей.
Я яростно его отговаривал, но он был непоколебим. Сказал: такова воля Божья, и я не нашел что возразить, хотя мог бы, конечно, заметить — мне Бог ничего подобного не повелевал. Религиозные придурки! Мало того что они верят в Бога, так еще и копаются в его огромном мозгу. Считают — вера дает им доступ ко всем реестрам блистательных намерений Всевышнего.