В школе тоже все было очень непросто. Как ты знаешь, я никогда не мог вписаться в окружение. Даже втиснуться в него Терри, напротив, был принят и обласкан с первого дня, однако после того, как ему перестала служить нога и он не мог заниматься спортом, он сам отдалился от всех. Я наблюдал, как он ковыляет по школьному двору, целится кончиком трости в пальцы на ногах одноклассников и весом тела наваливается на ручку. Лично я считаю, что хмурым и раздражительным его сделало не только разочарование. Это была также реакция на бесконечное сострадание, которое ему приходилось терпеть. Видишь ли. окружающие, сочувствуя его потере, мешками вываливали на него огромные порции невыносимой доброты. Хуже ничего нельзя было придумать. Есть люди, душой и телом не принимающие жалости. Другие, например я, впитывают ее как губка. Ведь если долго жалеешь себя, кажется естественным, что и другие наконец встают на твою сторону и проникаются этим чувством.
Когда дорожки Терри и близнецов Бруно и Дейва пересекались, те грозно сверкали на него глазами. Брат не робел и отвечал им самой неискренней улыбкой. Они таращились друг на друга, устраивая одно из тех соревнований в мужественности, которое кажется таким смешным со стороны. Шагая за Терри по школьным коридорам, я понял, что он следует за Дейвом и Бруно, куда бы они ни пошли. Чего он от них хотел? Отомстить? Устроить переигровку? Я убеждал его оставить их в покое. Он только плюнул в ответ:
— Отвяжись, Марти!
Я вернулся на дерево. На этот раз забрался туда по доброй воле. Дерево стало моим тайным убежищем. Я получил ценный урок: люди почти никогда не смотрят вверх. Откуда мне знать почему? Может быть, устремляют взгляд в землю в ожидании того, что ждет их в будущем? Так и должно быть. Если кто-нибудь заявит, что смотрит в будущее, но при этом не косится од ним глазом в грязь, я отвечу ему, что он недальновиден.
Однажды я заметил внизу какую-то суету: ученики кричали, бестолково носились по спортивной площадке, выскакивали из классов и тут же убегали обратно. Я напряг слух; как странным образом умеем мы все, когда это необходимо. И услышал свое имя. Обхватил ветку так крепко, что она показалась мне одной большой занозой. В чем дело? Что еще случилось? Два ученика остановились под деревом передохнуть, и я услышал, что они говорили. Бруно и Дейв просили, чтобы я явился за школьный гимнастический зал. Давно пора, соглашались мои одноклассники. Если рана Терри была утверждением, то я должен стать восклицательным знаком. Все считали, что меня следует разорвать на части. И каждый хотел приложить к этому руку.