упреком, что они не смогли дать ему того, чего он ожидал от них — понимания и участия. На третьем этапе (7:1—21) Иов обращается непосредственно к Богу. Он просит Бога покинуть его, позволив ему дожить оставшиеся дни жизни без боли. Но при этом происходит нечто гораздо более значительное: умоляя Бога удалиться, Иов тем самым приближается к Нему.
6:1—13 «О, если бы благоволил Бог сокрушить меня!» В начале своей речи Иов не обращается к Богу напрямик, но выражает слабую надежду на то, что Бог скоро положит конец его страданиям. Ключевыми являются здесь стихи 8–9: О, когда бы сбылось желание мое, и чаяние мое исполнил Бог! О, если бы благоволил Бог сокрушить меня, простер руку Свою и сразил меня! Иов чувствует, что, если бы он смог умереть теперь, прежде чем его мучения приведут его к богохульству, он бы утешился тем, что не отвергся изречений Святого.
Елифаз призывал Иова к терпению, но для этого нужна сила, которой у Иова нет (11–13). Елифаз не понял всей тяжести ноши, которую нес Иов. Если бы можно было измерить его страдание, оно перетянуло бы песок морей (3). Поэтому ничего удивительного не было в том, что слова его были воплями отчаяния. Иов не просит ни за что прощения и ни в чем не кается. Как и в прологе (1:21; 2:10), он признает, что страдание его исходит от Бога; размышляя о причине своей скорби, он говорит, что в нем отравленные стрелы Вседержителя и что ужасы Божий ополчились против него (4). И не просто физическая и душевная боль убивает его, но более всего угнетает его ощущение, что он стал врагом для Бога.
5—6 Плач Иова так же имеет свои причины, как и рев дикого осла или мычание быка, когда нужды этих животных не удовлетворяются. Нужды Иова должны быть удовлетворены, но менее всего это способен сделать Елифаз, слова которого бессмысленны и советы которого так же трудны для усвоения, как яичный белок (6).
11–13 Ощущение безысходности, вызванное не только физической, но и душевной немощью, угнетает Иова. У него больше нет внутренних ресурсов; его самооценка подорвана, потому что сам он не видит в себе ничего, что могло бы стать причиной столь жестокого обращения с ним Бога.
6:14—30 «Но братья мои неверны». Иов уже жаловался, что силы его истощились (13), но сейчас он с горечью и досадой оборачивается к своим друзьям. Отчаяние его переходит в гнев. Он начинает как бы издалека, с образа весеннего потока, который никогда не может дать воды тому, кто в ней нуждается. Он обвиняет друзей в том, что он, страждущий, не получил от них столь необходимого ему сожаления,