8:8–19 «Таковы пути всех забывающих Бога». Вилдад апеллирует к традиции предков (как и Елифаз в 5:27), поскольку его собственного опыта недостаточно, чтобы решить проблему страданий Иова. В двух сценах (11–13,14–19), каждая из которых завершается отдельным резюме, он показывает удел безбожников (черпая образы из мира природы) и выделяет главный вывод, что там, где есть наказание, должна быть и вина. В первой сцене изображен тростник, высыхающий без воды, — метафорический образ судьбы грешников. Во второй сцене говорится о доме паука, паутине, сплетаемой им, — метафора, подразумевающая неустойчивость и ненадежность безнравственного человека (14—15), а выдернутое с корнем растение — это не что иное, как образ гибели безбожника.
8:20–22 «Он еще наполнит смехом уста твои». Вилдад заканчивает речь на оптимистической ноте: Бог не отвергает непорочного (20). И он верит, что Иов сможет еще доказать, что он таков. Но мудрость Вилдада слишком поверхностна, он не способен понять всю глубину случившегося с Иовом. И в этом есть некоторая жестокая ирония. Ибо, если Иов последует советам Вилдада и «взыщет Бога» (5), то есть воспользуется своим благочестием для избавления от страдания, то не окажется ли тогда прав сатана, утверждавший, что Иов не станет почитать Бога без надежды на вознаграждение?
9:1 — 10:21 Третья речь Иова, где он признает, что не может заставить Бога быть справедливым
В этих главах напряженность усиливается. Здесь мы слышим отчаянную жалобу человека, загнанного в ловушку (9:15,20,27–31) и ощущающего свою абсолютную беспомощность и обреченность (9:3–4,14–20,30–31). Иов прежде всего уверен, что забота, которой всю жизнь Бог окружал его, не была заботой о его благе, что таким образом Бог лишь следил за ним, чтобы обвинить при первой же возможности: Но и то скрывал Ты в сердце Своем …что, если и согрешу, ты заметишь… (10:13–14). Неудивительно, что Иов в конце своей речи повторяет свое сожаление о том, что появился на свет (10:18–19; ср.: 3:3–13), и умоляет Бога оставить его в последние несколько дней до его смерти (10:20—22; ср.: 17:16 ).
Тем не менее эта речь не простое повторение предыдущей. В ней Иов ставит вопрос о своем оправдании, то есть о том, что в конце концов он должен быть признан невиновным публично. Нет никакой надежды, считает он, оправдаться перед Богом (9:2), и эта безнадежность повергает его в мрачную бездну отчаяния (10:15–16). И это становится его позицией, от которой в данное время он не желает отказываться, а напротив, находит ее все более и более привлекательной по мере развития событий (ср.: 13:3–23; 16:18–21; 19:23–27; 23:2–14).