– Не хочешь ли ты назвать себя Темным, маг? – взглянув на него с огромным недоверчивым удивлением и одновременно с жалостью и пренебрежением, спросила Лена. Ей очень хотелось, чтобы Крон увидел именно этот коктейль, и, судя по реакции Крона, ей удалось привести его в ярость: шут застонал, а Маркус напрягся и шумно выдохнул воздух. – Идешь к Тьме? Ты – к Тьме? Да-а… Или там проблемы с новобранцами, или ты занимаешься самодеятельностью. Художественной. Что вряд ли понравится и королю, и Верховному Магу, и даже Темному. И прекрати это. Ты боевой маг или истеричная и мстительная ученица ведьмы?
Голова шута запрокинулась, из угла рта потекла струйка крови – быстрая, как ящерица, но тут карета остановилась, офицер в белой кирасе распахнул дверцу и мгновенно оценил обстановку. Обстановка ему крайне не понравилась.
– Я доложу об этом Верховному Охранителю, – мрачно известил он. – И не пытайся что-то мне внушить, я заговорен от магического воздействия. Пытать пленных без приговора суда или воли короля в этой стране считается преступлением. Позволь мне помочь тебе, Светлая.
Лена оперлась на железную руку офицера и кое-как вылезла из кареты. Если сейчас еще суставы разболятся, картинка получится еще та. Маг выпрыгнул картинно легко, несмотря на свой явно немалый вес. Ростом он был под два метра, да и сложение соответствовало. Плащ эффектно взметнулся под порывом ветра, но столь же эффектно взметнулось и платье Лены, и на стражу это произвело почему-то сильнейшее впечатление. Женских ног не видели, что ли? Ноги у Лена были вовсе не устрашающие, но и не такие, чтоб мужики цепенели от восторга. Да и обнажились они не так чтоб высоко, ведь у вчерашней девчонки ножка была обнажена почти до самого бедра, пусть тощенькая ножка, но молодая…
Маркус выбрался сам и принял шута, которого тут же подхватили двое солдат. Физиономисткой Лена была плохой, но тут и не надо было быть хорошей. Мага не любили столь явно, что даже не пытались этого скрывать. Маркус вызывал опасливое уважение, несмотря на сияющий браслет на правой руке. С шутом обращались вежливо и даже мягко, хотя и шли его убить – и убили бы, не устрой Крон представление. Бизнес, ничего личного. Особенно если учесть, что бизнес – всего-то навсего дело. Личной ненависти к шуту они не испытывали. Пожалуй, даже наоборот. Но присяга, долг, привычка выполнять приказы и не сомневаться в них взяли верх.
Маг решительно пошел вперед, грозный и пугающий в этом своем развевающемся черном плаще, и Лена не удержалась от язвительного: «Ой, страшно-то как!», вызвав смешки и у солдат. На нее они старались не смотреть. Вряд ли не замечали: трудно не замечать человека, которого конвоируешь рядом с парой арестантов. Да и помнили они, что Гвардеец называл ее Светлой.