– Нет, – прошептал Маркус, – не надо жертв. Я все равно… не смогу. Уже не смогу. Сам понимаешь, для этого кое-какие силы все же нужны. Граница рядом, я ее видел уже. Завтра бы дошли. Запоминай…
– А если сейчас? – перебил шут. – Я тебя дотащу.
– Далеко еще. Ну дотащишь… А через Границу как? Запоминай. Я дольше чем до утра не дотяну все равно. Первый поворот налево, третий налево, опять третий, но направо, а там ты ее просто увидишь. И осторожно. Делиену береги.
Лена легла с ним рядом, обняла покрепче и прижалась губами к его рту.
– Вот-вот, – прокомментировал шут, – нечего языком чесать, займись-ка лучше делом. С поцелуями-то справишься? Она и так дает силу. – Он принялся собирать вещи, сноровисто связал в скромный узелок все, что у них оставалось. – Лена, это придется нести тебе, но он уже не тяжелый. Дорогу я запомнил. Пойдем сейчас, будем останавливаться, как только он начнет слабеть. Ты снова дашь ему силу. Может быть, – голос прервался, но он геройски закончил: – Может быть, у него появился достаточно сил для…
– Обойдусь, – отдышавшись и заметно бодрее отказался Маркус. – Ну смотри. Я тяжелый. А вот идти все-таки не смогу.
– Главное – дыши, – отрезал шут. – Донесу. Не сто миль.
– Но не меньше двух. Плохая дорога…
– Заткнись. Береги силы. И не рассчитывай, что мы тебя тут оставим.
Шут взвалил Маркуса на закорки и, чтобы он не тратил силы, просто связал ему руки у себя на груди, подхватил под колени и выпрямился довольно легко. Маркус был среднего роста и, казалось, среднего сложения, но Лена знала, что крепкие мускулы весят больше, чем сало, и предполагала, что Проводник тянет килограммов на восемьдесят. Она подняла узел, действительно совсем легкий, и поравнялась с шутом. Маркус молчал, чтоб не тратить силы. Лена ласково погладила его по щеке, он слабо улыбнулся и даже подмигнул.
Дорога ухудшалась с каждым шагом. Под ноги лезло все больше камней, из земли выступали переплетенные корни отсутствующих деревьев, появились лужицы, мелкие, но идти по ним было скользко, как по накатанному льду. Ноги у Лены мгновенно промокли и так заледенели, что чувствовать их она быстро перестала. Шут споткнулся раз, другой, а на третий не удержал равновесия и приземлился на колени, встал – и такое упрямство было на его лице, что Лена перестала сомневаться: донесет.
Часа через два он остановился, осторожно усадил Маркуса на валун, потом развязал ему руки и сел рядом, откинувшись на скалу.
– Я предупреждал... – начал было Маркус, но наступила очередь Лены. Сначала он никак не реагировал, а потом даже оживился, во всяком случае глаза заблестели. Может быть, и правда, есть у ее какая-то сила и она может ей делиться через прикосновение? Шут наблюдал за ними сквозь ресницы. Длинные, как у куклы, и какие-то лохматые, даже тень лежала на щеках. Единственная тень в этом сумрачном мире.