Наконец осталось надеть лишь платье, все еще лежавшее на ковре в центре комнаты. Собственная стыдливость после всего, что произошло ночью, показалась смешной, но от этого не менее острой.
«Всего-то нужно встать, сделать четыре шага, поднять платье и… — Одну мысль оборвала другая: — Он наверняка думает, что я нарочно медлю, жду, когда он остановит меня!»
Катя встала, обошла кровать и подняла платье.
Лайонел неотрывно следил за ней, изогнув уголки губ в сардонической усмешке.
Стоять перед ним в нижнем белье, пусть и своем лучшем белье, было в сотни раз хуже, чем если бы она в таком виде предстала перед целой толпой людей.
Пальцы не слушались, маленькие пуговки выскальзывали, не влезали в петельки. Может, застегивайся она перед человеком, все было бы не так уж плохо, но в ее случае не спасала даже тьма, рассеиваемая тонким лучом света. Вампиры прекрасно видели и в кромешном мраке.
Неловкость набрала катастрофическую форму, и Катя, только бы нарушить ее, спросила:
— Какая я?
Лайонел приподнял брови.
— В смысле?
— По счету.
Молодой человек так быстро оказался на краю кровати, возле невысокой резной спинки, что девушка не успела даже вздрогнуть, когда он притянул ее за руку и молниеносно застегнул на платье все пуговицы. А зачем произнес:
— Всем жителям славного города Краснодар не хватит пальцев, чтобы сосчитать.
Катя отступила на шаг.
— Хорошо.
— Лжешь! — Лайонел покачал головой. — Твое самолюбие растоптано! Признай!
— Вовсе нет.
Он откинулся на подушки.
— Тогда зачем спросила?
— Чтобы узнать, насколько ты опытен.
Молодой человек рассмеялся, закинул руку за голову и самодовольно заявил:
— Тебе стоило понять в процессе.
— А я вот не поняла! — Катя взялась за ручку двери. — Странно, правда? Хотя… ты у меня всего лишь второй. И оригиналу проиграл.
Лайонел взирал на нее, как могла бы смотреть она сама, узнай сегодня утром, что переспала не с тем парнем. Таков был его замысел? Благодаря этому «сюрпризу» она должна была возненавидеть убийцу своей любимой кошки по-настоящему? Он просчитался дважды. Первый раз, когда думал, что его маскарад не раскроют, а второй — когда возомнил себе первым.
Катя кивнула на тумбочку, где стоял блестящей паровоз.
— Может, тебе съездить в Краснодар? Еще раз посчитать население!
Лайонел, точно не слыша ее, смакуя каждое слово, протянул:
— Вильям тебя никогда не простит! Я об этом позабочусь!
— А тебя? — Девушка характерно приподняла брови и, послав ему ободряющую улыбку, тихо затворила за собой дверь.
* * *
Солнечное утро сменилось хмурым днем. Из окон кабинета по организации туристско-экскурсионного обслуживания виднелся кусок серого неба. Снег на подоконнике почти растаял, кое-где поблескивала вода. Монотонный голос пожилого старичка-преподавателя усыплял не только учениц, но, кажется, и его самого. Он клевал носом над потрепанной книжкой, то и дело поправляя на мясистом носу очки с толстыми линзами.