Катя спрятала руки за спину, говоря тем самым, что не возьмет подарок. Но он уговаривать не стал, просто положил сотовый ей в карман, а когда она попыталась протестовать, оборвал:
— Там есть мой номер, звони в любое время ночи… — Он замешкался и чуть тише добавил: — И дня, конечно.
Молодой человек опустил глаза.
— Помнишь, я сказал, что если ты не придешь в парк… — Он грустно улыбнулся. — Я так и не знаю, собиралась ты или…
Влад взглянул на нее и отрывисто произнес:
— Да, не лучшее время для разговора об этом. Я подожду, когда тебе будет лучше, и тогда… — Он усмехнулся. — Не знаю, что тогда…
Катя затаила дыхание, ожидая продолжения, только его не последовало. Влад ободряюще ей улыбнулся и попросил:
— Ничего не бойся, я не позволю никому тебя обидеть.
На миг ей показалось, что он сейчас ее поцелует, но молодой человек сделал шаг назад. Сердце сжалось от разочарования, а дверь ее квартиры внезапно отворилась.
— Катя! — вскричала мать.
Девушка обернулась, а когда посмотрела на то место, где стоял Влад, там уже никого не было.
* * *
Первые четыре дня Катя не поднималась с постели. Приходила врачиха, сказала: «Воспаление легких», спустила очки на кончик носа и строго глянула поверх них, приказав: «Лежите».
Мать тихо пробормотала: «Дошнырялась».
А папа спросил: «Может, чайку с лимончиком?»
Один раз звонила староста, два раза звонила Юля, один раз по просьбе начальницы, другой просто так. Со всеми говорила мать, заявившая: «Катя очень сильно больна».
Голос вернулся только на третий день, горло раздирало от боли так, что она не могла толком ничего проглотить, даже пить было больно.
Одиннадцатого декабря Катя почувствовала себя настолько хорошо, что съела на ужин первое, второе и даже третье — чай с куском яблочного пирога.
— Ну, слава тебе господи! — не уставала восклицать мама, глядя, как Катя ест.
— Оголодала, — улыбнулся папа, не отрывая взгляда от телевизора.
— Иди теперь ложись, тебе нужно отдыхать, — жужжала на ухо мать.
Отдыхать совсем не хотелось. За неделю от лежания на кровати уже бока болели. Но Катя не стала спорить, пошла к себе в комнату и закрыла дверь.
Девушка села за письменный стол и уставилась на мобильник. От Влада не поступило ни одного звонка, ни единой эсэмэски. Сама же она звонить боялась. Несколько раз пыталась набрать номер, но в самый последний момент нажимала «отбой».
«Не понравилось ему быть моей нянькой, — думала она, тоскливо глядя на телефон. — Еще бы! Увидеть объект своей симпатии вот так… без всего, без прикрас, жалкого недоутопленного котенка»: — Она сердито отодвинула телефон. Не помогло, взгляд все равно тянулся к нему. Тогда девушка накрыла мобильник тетрадью. И теперь смотрела на эту самую тетрадку, будто назло, как раз по основам менеджмента.