Строить колонну начали с утра. Точнее, с трех часов ночи. Рискуя задавить какого-нибудь ротозея, офицеры выстраивали машины, крича и матерясь на водителей. В свете фар то и дело мелькали выходящие из темноты люди, одни что-то волокли, другие бестолково метались взад-вперед. Около пяти утра воцарилась мертвая тишина, машины выстроились длинной километровой вереницей. В ожидании команды на марш все дремали, стараясь примоститься поближе к горячим двигателям машин.
Узенькая полоска света только появилась на востоке, когда Виктор очнулся от громкого стука и чуть не свалился в люк, на краю которого он, было, и заснул. Откуда ни возьмись, появившийся генерал в новеньком камуфляже снова с размаху стукнул по броне черенком лопаты и родил очередной эпитет в адрес механика-водителя.
Передняя машина уже отъехала метров на сто, а механик, наверняка получивший генеральским черенком по башке, только заводил двигатель. Стрекотание стартера слилось с криком генерала, машина дернулась и Виктор, обернувшись, увидел клубы черного выхлопа также заводившихся машин. Не спавшие ночь люди команду на начало движения проспали.
Воняя сожженной соляркой, колонна полка наконец тронулась, освещая фарами железнодорожные пути и черный остов сгоревшей БМП, и, как оказалось, оставляя позади мирную жизнь и наивные надежды.
Очень скоро проплывающий мимо пейзаж начал меняться, равнина перешла сначала в изрезанные мелкими оврагами холмы, а потом дорога вошла в долину, по обеим сторонам которой тянулись длинные, постепенно набирающие высоту хребты. Начался пригород, ворота ухоженных домов вдоль дороги были покрашены и заперты. Вокруг стояла необычная тишина, не было ни людей, ни машин; казалось, все вокруг вымерло, даже птиц слышно не было. Наиболее явственно пустота стала ощущаться, когда колонна вошла в город, в котором будто все жители в момент исчезли, оставив после себя только гонимый ветром мусор. Солнце, изредка проглядывавшее сквозь сизую муть, наконец, вылезло надолго, и бойцы, сидя на башнях и оглядываясь по сторонам, щурили глаза.
До последнего момента Виктор тешил себя надеждой, что все обойдется. Он вообще не осознавал, что все происходит по-взрослому, пока взрыв, разнесший ехавшую прямо перед ним боевую машину, не смел его с брони. В борта и башню шедшей впереди БМП одновременно «воткнулось» несколько гранат. Через мгновение бээмпэшка резко приподнялась, будто выгнулась и, «отстрелив» башню, лопнула.
Грохот гранатометов, обстреливающих колонну со всех сторон, дробил и подавлял сознание. Пролетев солидное расстояние и крепко ударившись спиной о дверь небольшого магазинчика, пристроенного к торцу пятиэтажной «хрущевки», Храмов некоторое время хватал ртом воздух, а затем, придя в норму, выпустил из своего АК полмагазина в окно, из которого только что вылетела граната. Звуков Витька почти не слышал, лишь звонкое сдавливающее мозг гудение. Его наводчик крутил башню, так ни разу и не удосужившись выстрелить из пушки. Механик начал сдавать назад, но не успел, его в этот момент размазало по отделению кумулятивной струей очередной гранаты.