Черт. Только кивнуть и остается. Хочется вжаться в пол, растворится в нем, исчезнуть отсюда... Но этим мечтам не суждено сбыться. Жертва... Приношение... О Господи! Жертвоприношение!!!Надо вырваться из пут. Надо!
Резкий удар ломает ребра. Отчаянный вопль, не вырывается наружу, кляп работает надежно.
-- Цыц! Ишь, прыткий какой? Ты думаешь я забыл, как ты меня вырубил из шокера? - Еще один удар дробит колено. Ослепительная вспышка боли, затмевает глаза, а за резким всполохом, следует темнота беспамятства...
Прихожу в себя, уже со знакомым сладким привкусом на губах.
-- Вим, подготовь его.
-- Слушаюсь ал Дорир.
Я лежу на полу, уже не связанный и без кляпа. Дедушка Вим, склоняется надо мной и шепчет на ухо.
-- Не суетись и не мешай, и уйдешь легко. - "Уйдешь"... - И так и так, ты уже не жилец. Уйди с высоко поднятой головой. Пусть древние видят, что жертва их достойна. Это последнее, что ты можешь сделать для себя. Обеспечь себе достойное посмертие малец, не сопротивляйся.
-- Спасибо Вим.
Слова старика и правда помогли. Удалось взять себя в руки. Ни о каком побеге не могло идти и речи. Дюжина стражей, сам дед, да этот гребаный джедай, все стоят рядом. Шансов на побег: ноль целых, ноль десятых. Что ж, пусть эти твари видят, как умеют умирать офицеры космофлота федерации! Гордо вскидываю голову.
-- Встань на колени. И голову держи гордо. Вот так. Правильно. Радуешь ты меня малец, как есть радуешь. Эх, как жаль то...
В руках Вима, что-то напоминающее обсидиановый серп, таким очень удобно, одним движением располосовать горло до самого позвоночника. Дед встает мне за спину, кладя левую ладонь на мою голову, а правой держит около шеи серп. Вот и все...
-- Да будут к нам благосклонны древние Боги. - А это еще, что за рак с горы? Из-за спин стражников, выходит кто-то в темном балахоне, закутанный в ткань от пяток до макушки. Даже лица не разглядеть, только сухой старческий голос, льется из под глубоко надвинутого на лицо капюшона.
-- Да примут они наш скромный дар. Да не остановятся заводы.
Этот голос гипнотизирует, вгоняя меня в странный транс. И ведь даже головой не тряхнуть, что бы скинуть наваждение, ладонь Вима прочно держит меня.
-- Да прибудет их милость с нами. Да не перестанут взлетать светлячки.
Не хочу, не хочу умирать одурманенным! Нахожу взглядом кругляк-светляк, один из многих, что размерено текут по стенам залы. Сосредоточение на этом предмете помогает избавится от наваждения, этого странного, гипнотического голоса. Плыви светляк!