— Вон за тем желтым такси! — говорю я водителю. — Пять баксов, если удержитесь у него на хвосте.
— За десять баксов я его догоню! — говорит таксист.
Он красиво выполняет поворот на 180 градусов и чуть не врезается в трамвай. Затем мы бросаемся в погоню, вверх по Халстед.
— Как весело, — говорит мне Бетти, но совсем не это имеет в виду.
Я улыбаюсь ей:
— Понимаешь, малыш, нужно принимать все — и хорошее, и плохое. Я всю неделю, как собака, работаю на Оскара Бергера. Занимаюсь делами, за которые мне стыдно. И что я получаю взамен? Двадцать, может, тридцать жалких баксов в неделю. Теперь появляется шанс сделать настоящие деньги — а ты жалуешься и кудахчешь!
— Это грязные деньги, — говорит она.
Я опускаю руку в карман и достаю долговую расписку на пять тысяч долларов на имя Тони Друара.
— Послушай, Бетти, сегодня утром меня чуть в тюрьму не упекли из-за того, что одного парня убили. Я нашел вот это у него в кармане.
Она смотрит на листок бумаги:
— Это долговая расписка на пять тысяч долларов!
— Угу, и у всех этих сербов, которых ты видела сегодня вечером, имеется, по крайней мере, по одной такой бумажке. Принц Петр — один из главных в самой гнусной афере, о которой я когда-либо слышал. Именно поэтому я работаю по всем направлениям. Я бы делал это, даже если бы мне не заплатили ни цента.
Ну, может, я и на самом деле трудился бы бесплатно. Но я знаю, что трудиться гораздо веселее, если в кармане целая пачка пятидесятидолларовых купюр и еще большая сумма на подходе.
Моя речь имеет успех. Бетти возвращает мне долговую расписку. Глаза у нее блестят:
— Я не понимала, Сэм. Я думаю… думаю, что ты — классный!
— И ты тоже, малыш! — говорю я и обнимаю ее.
Тут машина внезапно тормозит и таксист кричит:
— Вон он, приятель!
— Что?.. Где?
— Он только что зашел в «Красную мельницу».
Я оглядываюсь и понимаю, что мы находимся на Лоренс-авеню, у Бродвея. Вылезаю из машины, помогаю выбраться Бетти и вручаю таксисту пятидолларовую купюру.
— Может, нам и удастся сегодня немного потанцевать, как ты хотела, — говорю я Бетти.
Мы заходим в ночной клуб, и метрдотель сначала осматривает серебристое платье Бетти, а потом широко улыбается мне:
— Добрый вечер, сэр. Столик рядом со сценой?
— Ммм, — говорю я, оглядываясь с видом постоянного посетителя ночных клубов.
— Что-то более уединенное, пожалуйста. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Да, сэр.
Он идет вдоль отдельных кабинок, расположенных у стены. Я останавливаюсь рядом с четвертой.
— Так-так, принц!
Он уединился с блондинкой, от вида которой кружится голова. Более привлекательной дамочки я не видел никогда в жизни. Принц поднимает голову, и монокль чуть не выпадает у него из глаза.