Обычаи в ее пересказе странно путались, наконец она мощно лягнула задней ногой, словно кузнечик богомола. Скомканное одеяло улетело прочь, она отодвинулась и сказала раздраженно:
– Жарко!
– Пока да, – согласился я. – К счастью, комаров нет.
– А что, близко болото?
– Лес, – объяснил я. – Но пока этот слабенький ветерок, комары не появятся. Они только при полном безветрии…
Она видела, куда устремлен мой взгляд, но промолчала, только потянулась так сладко, что мои глаза стали еще шире.
– Вообще-то, – проговорила она предостерегающе, – мой герцог может появиться очень скоро.
Я пробормотал:
– Но я же нечего не делаю.
– Вот-вот, – сказала она язвительно, – а время идет!
Утром, пока она приводила себя в порядок и заново укладывала роскошнейшие волосы, я снова накрыл импровизированный стол всякими вкусностями, полюбовался, отогнал деловитых пчел и бабочек.
Она оглянулась и охнула.
– Снова?
– Я вообще-то ничего не ем, – пояснил я скромно, – однако с красивой женщиной нельзя не есть, не пить, не безобразничать – не поймут-с…
– Как это?
– А так, – пояснил я и опустил глазки, – пойдут слухи всякие… Так что надо. Не хочешь, а надо. Чтоб соответствовать. Как же мы все зависим от мнения человеческого, и особенно общественного!.. Плата за то, что стали жить стадом, то есть дружным сплоченным коллективом… Возьмите этот сыр, он тает во рту. А этот шоколад вообще тает еще в руке…
Она все еще держится, хотя и ускорилась немного, нижняя челюсть двигается чаще, а пальцы хватают новое лакомство до того, как проглотит очередной кусок.
– Уж простите, – сказал я, – что так по бедности. Сухой паек путешественника, так сказать… Никаких супов, борщей и похлебок из осетрины. У вас в королевском дворце даже слуги, наверное, кормятся лучше…
Она с трудом проглотила ломоть дивно приготовленной грудинки – уж и не знаю, как такую делают, аромат одуряющий, а на вкус так вообще, – просипела одурело:
– Да, у нас… ага… при дворе… а как же!
– Красиво живете, – вздохнул я.
Стараясь соскользнуть с опасной темы, она поймала взглядом Зайчика, тот выдрал мощный корень, толщиной с руку, и довольно жует, только мелкие щепки выпадают из пасти.
– Вы так и не расседлали своего коня?
– Я бываю таким невнимательным, – пожаловался я. – Нет чтобы с конем, да я с вами… Как не стыдно?
– Это я поняла, – обронила она холодновато.
– Что делать, – сокрушенно сказал я, – я, так сказать, типовой. Не шибко заморачиваюсь.
– Это могут себе позволить только государи, – сказала она язвительно, – и простолюдины. А воспитанные мужчины, да еще куртуазные…