Вот так. О-хо-хо. Во что же это я вляпался-то, а? Ну, Эльза, и заварила ты кашу! Что улыбаешься, колбаса? Это ведь всё с тебя началось…
Глава 44.
- Здравствуйте.
Большой Т-образный стол. Два ряда стульев по бокам стола. На столе - письменный прибор, стеклянная пепельница и лампа с зелёным абажуром. Обшитые деревом стены. На полу - красная ковровая дорожка. Все окна плотно зашторены, горит яркий свет. За столом, на одном из стульев возле “ножки” буквы “Т”, сидит хорошо знакомый мне по фотографиям в газетах и по телепередачам пожилой человек.
- Здравствуй, Наташа. Проходи, садись.
Удивительно, но я совсем не волнуюсь. Спокоен, как удав. Мне не страшно. Перегорел уже, должно быть. А ведь когда неделю назад, в берлинской гостинице, я услышал в телефонной трубке голос этого человека, то чуть не подавился собственным языком. Вот, оказывается, кого Андрей Степанович называл в тот раз “руководящими работниками”! Разговор у нас тогда вышел довольно коротким, он всего лишь поздравил меня с победой в олимпиаде и попросил навестить его в Москве.
Я подошёл к столу, отодвинул один из стульев, и уселся на него. Не прямо напротив своего собеседника, а чуть вбок, поближе к двери. Сложил перед собой руки на столе и жду. Что дальше?
- Чаю хочешь?
- Хочу.
Буквально через пару десятков секунд после отданного по телефону распоряжения, в боковую дверь вошёл человек в штатском, молча поставил на стол два стакана чая в подстаканниках, вазочку с сахаром и тарелку с печеньем, а затем так же молча удалился туда, откуда пришёл.
- Удивлена приглашением?
- Мягко сказано. Можно задать вопрос?
- Спрашивай.
- Это Его кабинет?
- Да. Тут всё осталось так, как было при Нём. Даже кукурузник не осмелился ничего тронуть.
- Никогда не думала, что когда-либо попаду сюда. Так что Вы хотели?
- Поблагодарить тебя за отлично выполненную работу. И ещё поближе познакомиться с самым известным пионером страны.
- Вы сами сделали меня такой.
- Не скромничай. Тот знаменитый хоккейный матч видели миллионы, даже я смотрел выжимку. Ты получила известность после него, я тут ни при чём.
- А Вы потом добавили.
- Это всё Эрих. Его идея. И она сработала! Уже есть первые результаты. Мне доложили, что за последние два месяца количество писем из ГДР в СССР и из СССР в ГДР выросло почти втрое. Цензура зашивается.
- Да, письма. Моё больное место.
- Почему?
- Мне скоро жить будет негде. Почтальонша с почты тащит мне письма отдельно. То есть сначала всему дому, а потом новой ходкой - мне. Иначе унести не может.
- Ничего, скоро переедешь.