Один юноша, которого я очень люблю, возомнил себя великим агхори, поскольку я изредка позволял ему принимать наркотические вещества вместе со мной. И я решил, что он должен для своего же блага получить урок, который бы спас его от «падения за борт» до того, как он сможет обрести полный контроль над своими состояниями.
Кто-то дал мне небольшое количество чараса, и этот юноша горел желанием испробовать его. Чарас - это не то же самое, что гашиш. Гашиш - это пыльца и смола конопли. Чарас же приготавливается следующим образом: берется свежая шкура убитой овцы, набивается до отказа этой смолой и закапывается на месяц в землю. Овечий жир и ланолин из шерсти смешиваются со смолой и разжижают ее. Разжиженная смола стекает в небольшой горшок. Через месяц горшок извлекается, и вы получаете чарас.
Я лично дал этому ученику чарас, добавив его в табак и растерев рукой с небольшим количеством воды. Я предупредил его: «Не вдыхай очень сильно. Этот чарас очень легко может схватить твою голову мертвой хваткой. Я знаю, что ты принимал много наркотиков за свою жизнь, но это совсем другое. Осторожно!» Но он проигнорировал мой совет (как я и думал), и мы начали курить.
Уже через пять минут - всего пять! - он понял, что принял слишком много, но было поздно: он начал полностью терять осознание своего тела. Его прана собралась в горле, и он не мог двигать языком. Но я должен признать, что он был к этому готов: я видел, как он пытается поднять прану вверх к Аджна Чакре (энергетический центр между бровей), чтобы затем вывести ее через Сахасра-ру (энергетический центр на макушке головы) наружу - и прощай! Если бы ему удалось это сделать, он бы вошел в нирвикалъпа са-мадхи - состояние, из которого он уже никогда не смог бы выйти, чтобы снова отождествиться со своим телом.
Но я не мог допустить этого. В конце концов, ему еще нужно было отработать множество рнанубандхан, и если бы я не дал ему сделать это, мне самому пришлось бы их отрабатывать. Нет уж, спасибо. Поэтому я велел принести ему выпить воды, и это задержало его прану в горле, не дав ей подняться выше. Конечно, чарас по-прежнему подталкивал снизу, и сейчас он находился в состоянии тришанку: ни вверх, ни вниз. Он был ни в мире, ни вне его, он лежал подвешенным между миром - нижними пятью чакрами - и истинной шуньей (состоянием «духовного вакуума») Аджна Чакры. Для того, чтобы он никогда не смог забыть этот урок, я позволил ему пробыть в этом состоянии несколько часов, а сам тем временем отправился в конюшню посмотреть на своих скаковых лошадей. Когда я вернулся, он был все там же - между небом и землей. Когда он, наконец, смог говорить, я спросил о его переживаниях. Он ответил: «Я чувствовал, что нахожусь на грани того, чтобы все забыть, что еще немного - и были бы только Ты и Я, а затем - только Ты или, может быть, только Я».