Лайонел повернулся ко мне, стараясь улыбнуться.
— На этот раз вам ни единой справки писать не придется. Все полегли.
Я мог только уныло покачать головой в полном недоумении. Наконец, ко мне вернулась способность говорить:
— Когда это началось?
— Утром все были здоровы. Визжали, как всегда, чтобы я им скорее корм задал. Я вернулся — они уже в таком виде.
— Но, черт подери, Лайонел! — Мне с трудом удалось удержать истошный вопль. — Так сразу не бывает! Тут что-то не то!
— Угу, водопроводчик это самое и сказал, чуть их увидел. Его прямо как дубиной оглушило.
— Водопроводчик?
— Ага. Хозяйка в обед заметила, что вода в поилку не идет, и вызвала Фреда Буллера. Он часа через два приехал. Сказал, что трубу засорило, ну и наладил все.
— Следовательно, они почти весь день не пили?..
— Выходит так.
Слава богу! Все встало на свое место. Не то, чтобы я очень ободрился, но, во всяком случае, бремя вины спало с моих плеч. Чем бы это ни кончилось, мне себя упрекнуть не в чем.
— Вот оно что! — прохрипел я.
Лайонел растерянно посмотрел на меня.
— Вы о чем? Что воды не было? Ну, конечно, пить им хотелось, так что?
— Это у них не от жажды. Они отравились солью.
— Как так? Соли они и в рот не брали. Откуда ей тут взяться?
— Корм для свиней всегда подсаливается… — Мои мысли неслись бешеным вихрем. С чего начать? Я ухватил Лайонела за локоть и потащил его во двор. — Быстрее! Надо поднять их на ноги!
— Они же всегда одинаковый корм получали. Что сегодня-то стряслось? — бормотал он, пробираясь по соломе.
Я подскочил к большой свинье, которая затихла между припадками судорог, и уперся ей в плечо.
— Они остались без воды. Вот, что стряслось. Из-за этого в мозгу образовалась большая концентрация соли и начались припадки. Толкайте, Лайонел, толкайте! Надо дотащить ее до поилки. Воды там теперь достаточно.
По-моему, он решил, что я брежу, но покорно помог мне поднять свинью и продолжал поддерживать ее со своего бока, пока она, пошатываясь, брела к длинному металлическому желобу у стены. Вылив несколько глотков, она рухнула на пол.
Лайонел тяжело перевел дух.
— Так она же выпила всего ничего.
— Да. И это хорошо. От лишней воды им становится хуже. А теперь возьмемся вон за ту. Очень уж смирно она лежит.
— Хуже? — Он наклонился над свиньей. — Это как же?
— Неважно, — пропыхтел я. — Главное, что лишняя вода им вредна.
Не мог же я признаться ему, что и сам не знаю, что это первое отравление поваренной солью в моей практике и руководствуюсь я только тем, что когда-то вычитал в учебнике.
Мы потащили вторую свинью к поилке, и Лайонел простонал: