Ну, кажется, обошлось без перелома. Правда, на ногу она не опиралась, но, с другой стороны, будь нога сломана, то болталась бы, а этого нет. Я даже вздохнул от облегчения. У крупных животных перелом почти всегда равносилен смертному приговору, потому что никакой гипс не способен выдержать подобное давление. Видимо, болезненным было копыто, но осмотреть приплясывающую корову в одиночку я не мог. Оставалось ждать мистера Рипли.
Я вышел на яркий солнечный свет я поглядел туда, где из деревьев над пологим склоном поднималась дайвертонская колокольня. На лугах не виднелось ни единой человеческой фигуры, и я уныло побрел на траву за службами, чтобы оттуда, хорошенько набравшись терпения, высматривать мистера Рипли.
Обернувшись, я взглянул на дом, и, несмотря на мое раздражение, на меня повеяло миром и покоем. Подобно многим другим старым фермам, Ансон-Холл был когда-то господским домом в дворянском имении. Несколько сотен лет назад какая-то титулованная особа построила себе жилище в на редкость красивом месте. Пусть крыша грозила вот-вот провалиться, а одна из высоких печных труб пьяно клонилась набок, окна в частых переплетах, изящная арка над дверью и благородные пропорции всего здания восхищали взгляд, как и пастбища, уходящие все выше и выше к зеленым вершинам холмов.
А эта очаровательная садовая стена! В былые дни ее залитые солнцем камни оберегали бы подстриженный газон, весь в ярких цветах, но теперь там буйствовала крапива. Ее густая чаша, высотой по пояс рослому мужчине, заполняла все свободное пространство между стеной и домом. Конечно, фермеры — из рук вон плохие садовники, но мистер Рипли был единственным в своем роде.
Мои размышления прервал голос хозяйки дома.
— Идет он, идет, мистер Хэрриот. Я его из окошка углядела! — Она выбежала на крыльцо и махнула рукой в сторону Дайвертона.
Да, она не ошиблась, ее муж действительно направлялся домой — по лугам медленно ползло крохотное черное пятнышко. Мы наблюдали за продвижением мистера Рипли минут пятнадцать, но вот наконец он протиснулся сквозь пролом в стене и направился к нам в колышущемся ореоле табачного дыма.
Я сразу перешел в нападение:
— Мистер Рипли. Право же, я жду очень долго. Вы ведь просили меня не терять ни минуты!
— Да знаю я, знаю. Только нельзя ж по телефончику поговорить и не взять кружку пива, а? — Он наклонил голову и озарил меня улыбкой из неприступной твердыни своей правоты.
Я открыл было рот, но он меня опередил:
— А потом Дик Хендерсон угостил меня кружечкой, ну и мне пришлось его угостить, и только собрался уйти, как Бобби Толбот возьми и заговори про свинок, которых он купил на той неделе.